Встретились как-то четыре женщины. Все четыре приблизительно одного возраста, все четыре – матери. Обстоятельства сложились так, что спешить им было некуда. И разговорились они, естественно, о детях.

– Я вот не понимаю, – говорит одна, – что за проблемы у всех с детьми какие-то, сложности?! Вот я захотела ребенка и родила для себя. Я, еще когда беременная ходила, все для себя решила: обязательно надо языки учить, спортом, фигурным катанием, если девочка, боевыми искусствами, если мальчик, заниматься. Ну, язык само собой, потом за границу учиться, профессия должна быть такая, чтобы при любом изменении ситуации без куска хлеба не остаться, да и связи, знакомства надо с детства правильные заводить.

– Это же такая радость, когда дети в доме, – горячо откликнулась вторая, – старшие младшим помогают, все вместе, дружно, какая разница, в какой школе учиться, главное, чтобы хорошими людьми выросли, о братьях и сестрах не забывали, родителей на старости лет не бросили. Это же главная женская работа – детей растить, рожать, заботиться, поднимать. Я бы с ранних лет девочкам вместо этих глупостей про карьеру, про соревнование с мужчинами объясняла, что главное – это дети. И учила бы всему: как дом вести, как растить, как воспитывать, тогда бы не говорили, что у нас детей мало рождается, что нация стареет. Просто надо их с малых лет правильно ориентировать. Не зря матерям, у которых много детей, и ордена дают, и поддерживают, и люди их уважают, как любого, кто свое дело хорошо делает.

– Нет, ну погодите, – вступила в разговор третья. – Как у вас все просто. Вы ему и школу дорогую, и секции, и заграницы, он же так и решит, что все в жизни для него, ни тебе благодарности, ни уважения, как будто так и надо. А вы, уважаемая, что такое говорите? Тоже мне профессию нашли – мать. Если уж вы говорите, что общество и государство беспокоит то, что детей мало, так пусть матерей поддерживает, на себя побольше заботы о детях берет, чтобы женщина чувствовала, что она нужный, может, даже самый главный член этого общества, а то ведь только по редким праздникам и вспоминают. Я вам нужна для материнского подвига, я, может, своими интересами ради ваших общественных жертвую, так уж давайте, цените, платите.

Дольше всех молчала четвертая. Молчала и смотрела на остальных с удивлением и непониманием. Видно было, что ей есть, что сказать, но она то ли момент никак не выберет, то ли сомневается, что ее поймут. Но когда после бурного высказывания третьей повисла напряженная тишина, она, наконец, решилась.

– Конечно, это ваши дети, и каждая мать растит и воспитывает ребенка, как считает правильным, как понимает, как ее жизнь научила. Иногда мы берем пример со своих матерей, иногда из всех сил стараемся делать как угодно, только не так, как делают они. Но вот вы все три рассказываете, как оно у вас, одна для себя ребенка родила и растит, другая подвиг общественный совершает, третья заботится, чтобы человечество не вымерло, и все это, конечно, хорошо, но я вот только одного не пойму: а почему вы не рассказываете, чего хотят ваши дети? Как вы им помогаете себя найти? Почему вы совсем не говорите о том, как вы своих детей любите? Мне всегда казалось, что мать – это просто мать, та, что любит, просто потому что это ее ребенок, и помогает, и поддерживает, и верит, просто потому что любит. А уж кем он будет, каким он будет, это он сам решит, надо только его поддерживать и помогать, опытом, знаниями, сердцем своим, не для себя, не для людей, не для всего мира, не для подвига и не для ордена, а для него, единственного, любимого.

– Что вы говорите? Ребенок не может знать, чего он хочет, он сосуд пустой, он книга ненаписанная!

– Да вот из-за таких, как вы, ни уважения к матери, ни поддержки в обществе мать не чувствует. Это где это видано – просто мать? Мать – это, милая моя, не просто. Мать – это героиня, это подвиг, можно сказать, в наше время детей рожать.

– Ну, что вы говорите! Как можно так жить, чтобы дети решали, что им нравится, это где ж вы время найдете с каждой прихотью их возиться? Он, может, такого захочет, что там, где мы живем, и нет, так что, позволить своевольничать, от семьи отрываться, или предложите все бросить и с ним ехать?!