вслух:

– О, Тень, что была изгнана! Эй, смеяться нельзя! – Я прокашлялся и повторил: – О, Тень, что была изгнана! Мир полон света, так приди же за ним, явись к нам, возьми же наши чувства, это дар тебе от богов Орвандии. Явись!

Я накинул плед на свечи.

– Эй, он сгорит! – возмутилась Света.

– Тс-с…

Мы затаили дыхание. Тень вот-вот должна была возникнуть.

* * *

Ничего не произошло.

– Облом, – сказал Сеня.

– По домам? – предложила Света.

– Нет. Есть запасной план.

– Может, фиг с ним? – с надеждой спросил Рома.

– Да тихо вы! Вам, друзья, надо научиться доводить дела до конца. Смотрите: тут написано, что любимое лакомство Тени – страх. Нужно, чтоб кто-то из нас сильно напугался.

– БУ!

– Не, надо пострашнее.

– Включим “Ведьму из Блэр”?

– У меня идея. – Я указал на табличку с изображением ступенек на дальней стене фойе. – Кто-то должен спуститься в подвал. Туда, где был морг.

– Есть более приятные способы попасть в морг, – сказал Сеня.

Мне нравилась моя находка, моя тетрадь. И то, что в ней написано, – тоже нравилось. Я был уверен, что к чему-то все это да приведет. К хорошему ли плохому – увидим. А пока… Я достал коробок со спичками.

– Кинем жребий. Кто вытащит короткую – тот и спускается. Все согласны?

Глава 2. Что я за сын такой?

Короткую вытащил я.

Посмотрел на нее и сказал:

– Ладно, давайте по домам.

– Дудки, теперь интересно. Иди, – подтолкнул меня Сеня.

Чего я еще ждал? Великие герои не боятся брать быка за рога. Непонятно, зачем его брать в принципе, но герои не всегда отличаются умом, вспомните Геракла, который пытался застрелить из лука солнце.

– Только недолго! – потребовал Рома. – Как хоббит: туда и обратно.

– Хорошо, мам.

Я свернул тетрадь в трубочку, засунул ее в задний карман, подошел к двери, наступил на целлофановый пакет, и этот звук показался мне самым громким в мире (не считая того ора завуча, когда я запустил к ней в кабинет ящерицу). Слева от лестницы я увидел лифт: полустертые кнопки, укутанные пылью и паутиной… Я был бы не я, если бы никуда не нажал, и вот мой палец уже пытался нажать на кнопку «вниз».

Лифт загудел.

– Ты че там делаешь?! – крикнул Рома.

– Электричество есть! Ромыч, твои нервы генерят энергию!

Когда мы только пришли в больницу, то первым делом пощелкали все выключатели. Ничего не работало, и это не удивительно: сомневаюсь, что призраки платят по счетчикам. Но как объяснить поведение лифта? Существованием другой линии питания?

Лифт остановился. Двери с грохотом открылись, приглашая меня войти. Свет внутри не горел. Я посветил фонариком и увидел длинную и узкую кабину, предназначенную для кушеток[3].

– Ты же не собираешься туда заходить? – спросили ребята у меня из-за плеча. Любопытство привело сюда всех троих. – Иди по лестнице.

Лестница казалась более безопасным видом транспорта в морг. Но, в конце концов, моя задача – испугаться, ведь так? К смельчакам Тень не явится. Да и лифт кажется надежным[4]. Чтобы не передумать, я сделал шаг и нажал на кнопку.

– Эй! – крикнул Сеня.

– Пусть едет, дурак.

Двери закрылись. Я остался один. В темноте. И меня затошнило. Лифт с места не двинулся. Я схватился за железные перила и на всякий случай проклял тетрадь. Мало того что темно, так еще и пространство замкнутое. Я пнул стену. Не сработало. Тогда пнул с разворота, как Чак Норрис, и железный монстр тронулся. Я потер ладони.

– С лифтами только так…

Прибыв на место, мой «кэб» раздумывал, выпускать меня наружу или, может, не стоит. Никак я ему приглянулся?

– Ну все, пора выходить, брат, – сказал я. – Открывай. Приехали. Приехали, блин, олух.

Двери оставались закрытыми. Я нажал ладонями все кнопки, и единственное, что активировалось, – это режим клаустрофобии. Почему-то зазвучала тишина. Я принялся ходить по узкой кабине лифта туда-сюда.

– Эй! Выпустите!

Я заметался, как мыш в коробке, даже забыл о существовании мягкого знака. По шее стекали капли пота. Я замурован. В кармане вибрировало, и нет, это был не телефон. Вибрировала (а может, мне показалось?) тетрадь. Я достал ее и посветил на страницу, где ехидный Лехорг предлагал призвать Тень. Реалистичность этого монстра показалась мне излишней, несвоевременной.

– Отвали, – сказал я.

Луч фонарика метался по стенам. Казалось, здесь снова стоит кушетка. На ней, накрытое желтой простыней, вытянулось окоченевшее тело. Два санитара везут его вниз, переговариваясь и перешучиваясь.

Я взял себя в руки. Призраков и демонов не существует. Даже если я практически слышу их шепот. Я взрослый, чтобы бояться подобных вещей. Эта мысль – “я взрослый” – успокоила. Глубокий вдох – и двери открылись. Хорошо. Это хороший знак. Теперь надо… что, бежать? Или медленно, ощупывая пространство, идти вперед?

Я выскочил, налетев на столик медсестры. С него посыпались склянки, шприцы и какие-то железяки. Грохот ударил в грудь, страх проник глубоко в меня и застрял по соседству с сердцем.

Паранойя твердила, что я тут не один, что в темноте кто-то есть. Нет, не здесь, не в морге. В темноте вообще. И желательно бы с этим кем-то не связываться.

Одна мысль наслаивалась на другую. Тьма вокруг меня шевелилась – рыскала, охотилась. Полки, дверцы холодильных камер – все ожидало в засаде.

Сейчас как умру от разрыва сердца! Вдоль стен, на двухэтажных кроватях (или как это называется в больнице), я это увидел только сейчас, – лежали трупы. Я закричал и ринулся бежать, не разбирая дороги. Хотя, в общем-то, бежать было некуда. Кроме мертвых теней здесь присутствовало что-то еще. Что-то, чего не следовало подвергать анализу.

«Тьма обитаема» – пронеслось в голове. Я замер. Закрыл лицо тетрадью и стал шептать, повторяя навязчивое: «Тьма обитаема, тьма обитаема, тьма обитаема» – как мантру, спасительную формулу.

…и – внезапно – это сработало. Все, что шевелилось, исчезло. Все, что пугало, перестало пугать. Я увидел пустую комнату. Морг полуразрушенной клиники. Никаких мертвецов, не считая моих нервных клеток, павших в бою. Пора сматывать удочки. Сделав разворот вокруг своей оси, я…

– БУ!!!

– А-а-а-а!!!

– Эй, ты чего? Это же мы!

Голос Сени и свет его телефона разогнал последние остатки темноты.

– Мы по лестнице спустились. Ну как, нормально испугался? Где Тень?

Стук сердца замедлялся. Становилось спокойнее. А потом я засмеялся, и это продолжалось битую минуту. Круче, чем стендап.

– Я им говорила, что это плохая идея, – сказала Света, когда я, насмеявшись, посветил фонариком ей в лицо. – Эй, убери, ярко.

– Ты тут с ума