Произошедшая в ней перемена была такой неожиданной и страшной, что у него перехватило дыхание. Блестящие ярко-рыжие волосы Сони, обычно заплетенные в толстую косу, грязными космами торчали в разные стороны. Всегда опрятное темно-зеленое платье, мокрое насквозь, было сплошь покрыто грязью. Оторванный у самого плеча рукав едва держался, подол тоже был порван и волочился по земле.

Однако Брока ужаснул не внешний вид, а рана на ладони Сони. Оторвав от рубашки полоску ткани, та замотала ею руку, видимо, пытаясь остановить кровь. Однако тонкая ткань сползла, когда она убегала от волка, и рваный порез оказался на виду. Выглядел он до такой степени страшно, что у Брока подкосились ноги.

Опустившись на колени возле Сони, он потянулся к ней. Руки тряслись. Брок боялся дотронуться до нее и в то же время изнемогал от желания убедиться, что она здесь, рядом. Расправив крылья, он прикрыл ее от дождя и осторожно придвинулся ближе. И только тогда заметил, что Соня в обмороке.

Очень осторожно, стараясь не поцарапать острыми когтями нежную кожу, Брок погладил ее по щеке. Сейчас он отдал бы все на свете, чтобы вновь увидеть перед собой ее янтарные глаза, утонуть в их бездонной глубине.

Очень нежно взяв ее за руку, Брок попытался получше рассмотреть рану. Широкий порез начинайся возле указательного пальца и, протянувшись наискосок через ладонь, заканчивался у самого запястья. Брок покачал головой — рана оказалась глубокой, и припухшие края ее уже начинали чернеть.

Но хуже всего было то, что из раны сочился желтый гной. Осмотрев рану, Брок понял, что нужно спешить. Бережно подхватив Соню на руки, Брок взмахнул крыльями, готовясь взмыть в воздух и лететь в замок.

Но яркая вспышка молнии, озарившая лес слепящим светом, словно пригвоздила Брока к земле. Небо раскололось надвое, напомнив ему о том, что существуют силы, способные ему помешать. Гроза превратилась в адскую бурю. Сипло выругавшись, Брок задумался. Если он взлетит, молния наверняка попадет в него, что для Сони будет означать верную смерть.

Он не может подвергнуть ее такому риску. Брок неохотно опустил Соню на землю, потом стащил с плеча сумку и принялся рыться в ней. К счастью, он предусмотрительно прихватил с собой плащи, когда отправился на поиски.

Вытащив один из них, Брок осторожно завернул в него Соню и воззвал к своему богу, приказав ему убраться. И тотчас же темно-синяя кожа приняла свой обычный цвет, когти исчезли, клыки втянулись, а вслед за ними сморщились и пропали крылья. Теперь, когда ему не было нужды оставаться Воином, он выглядел как самый обычный человек.

Облачившись в тунику, которую он так же позаботился прихватить с собой, Брок снова надел на плечо сумку. Потом поднял на руки Соню и огляделся по сторонам. Насколько он помнил, в нескольких лигах от опушки леса была деревня. Нужно как можно скорее отнести туда Соню.

Только бы она пришла в себя! Он попросит у нее прощения за то, что по его милости она оказалась в лесу, и, если повезет, уговорит девушку вернуться в замок Маклауд. Ведь она так всем нужна. И больше всех ему самому.

Прижавшись губами к Сониному лбу, Брок ужаснулся — она вся горела.

Он лихорадочно всматривался в ее узкое лицо — лицо, которое так часто являлось ему во сне… Лицо, которое вставало перед ним всякий раз, стоило ему только открыть глаза. Он спас ее еще ребенком, а спустя годы ребенок превратился в женщину, и Брок потерял покой. С тех пор он мечтал лишь о том, чтобы она навсегда принадлежала ему.

— Живи, Соня! — взмолился он. — Только не умирай, слышишь? Не смей умирать! Я тебе не позволю!

Но почему рана не затянулась? Очень странно, ведь он собственными глазами видел, как она исцеляла других. Соня владела исцеляющей магией, силу которой Брок не раз имел возможность оценить. Остальные друиды, жившие в замке Маклауд, буквально молились на Соню — едва ли не все они были обязаны ей жизнью. Соня принадлежала к тем друидам, что называли себя май, — магия, которой они владели, была поистине всесильной.

Даже Куин Маклауд, один из трех братьев Маклауд, был вынужден как-то раз прибегнуть к помощи Сони, чтобы избавиться от заклятия, наложенного на него Дейрдре.

Стоило Броку только подумать о той, кого он считал своим смертельным врагом, как он невольно ощетинился. В горле у него заклокотало. Все драу продали душу дьяволу и занимались черной магией, однако Дейрдре, которой этого оказалось недостаточно, пошла дальше, став верной прислужницей дьявола, его правой рукой. Дейрдре жила уже тысячу лет, успев погубить за это время несчетное количество ни в чем не повинных людей.

Брок проклинал Дейрдре самыми страшными словами, но еще сильнее он проклинал себя. С того самого дня, как он отдал Соню и Энис на воспитание друидам, он поклялся их защищать.

К сожалению, он не смог сдержать слово, и Энис погибла. Если он в самое ближайшее время не найдет убежище для Сони, ее смерть тоже будет на его совести.

Гром грохотал беспрерывно, его раскаты слышались уже совсем близко. Гроза бушевала прямо у них над головой: небо то и дело озарялось вспышками молний, а ветер, превратившийся в настоящий ураган, завывал, словно обезумевший от голода дикий зверь.

Задрав голову, Брок яростно зарычал. Словно только и дожидавшийся этого бог мигом проснулся, уже собираясь вырваться на свободу. Боги питались яростью Воинов — только она могла пробудить их к жизни. Доставив ему это небольшое удовольствие, Брок твердой рукой усмирил его. Большую часть из тех двухсот семидесяти пяти лет, что он прожил на свете, Брок учился держать своего бога под контролем и сейчас не собирался отпускать Пораксуса на свободу.

Просто когда речь заходила о Соне, Брок терял способность нормально рассуждать.

Нужно было выбираться отсюда, и поскорее. Брок сделал глубокий вдох, крепко прижал Соню к груди и побежал. Пустив в ход сверхъестественные способности, которыми он был обязан своему богу, Брок несся как ветер. И не останавливался, пока вдалеке не показалась деревня.

Быстрыми шагами направившись к трактиру, Брок толкнул плечом дверь и вошел.

Двое постоянных посетителей, устроившихся за столом, без особого любопытства разглядывали его. Зато стоявшая за стойкой невысокая, пухлая, словно булочка, женщина, ахнув, всплеснула руками и поспешно кинулась закрывать дверь.

— Кошмарная буря… просто ужас какой-то, — пробормотала она, сверля Брока взглядом.

— Мне нужна комната.

Подбоченившись, толстуха неодобрительно поджала губы.

— Ваша… хм… супруга… больна? — осведомилась она, раздельно выговаривая каждое слово.

— Моя жена упала с лошади. Та испугалась грозы и понесла.

Брок мысленно отметил про себя, как легко с его губ слетело слово «жена». Казалось, не было ничего естественнее, чем назвать Соню своей. Но он старался не думать об этом. Проклятие, из-за которого близкие ему люди продолжали гибнуть, коварно — нельзя допускать даже мысли о том, что у них с Соней есть будущее.