Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер, женщина идет по коридору большого университетского корпуса. Ей восемнадцать, она на первом курсе, минимум раз в неделю ей приходит студенческая рассылка об очередном случае сексуального насилия в районе. В конце каждого письма перечислены способы себя обезопасить. Несмотря на советы не оставаться одной по вечерам, она пришла сюда, чтобы забрать бумаги из почтового ящика своего научрука. Но дверь в нужную комнату заперта. Все зря, и опять перед ней лестница. Когда ей было четырнадцать, мужчина остановил ее на лестничном пролете, якобы чтобы задать вопрос, прижал к стене и схватил за грудь. Она бежит вниз по пустой лестнице – пустой, если не считать всех тех мужчин, которыми она ее наполнила, – их руки тянутся к ней, как ветви Темного леса в сказке про Белоснежку. Она ненавидит себя – за трусость и за то, что обвиняет себя в трусости.
Если бы ее воображение не было так перегружено, она бы заметила двадцатидолларовую купюру в последнем пролете. Она бы взяла эти деньги и потратила их на книгу или фильм, а может, вернула бы другу долг за обед. Через несколько часов парень-второкурсник найдет эти деньги, спокойно спускаясь по лестнице. Он думает о фильме, который сделает с друзьями: они собираются упороться и снять его в парке ночью. Фильм войдет в конкурс студенческого кинофестиваля и займет второе место. Годы спустя он станет режиссером независимого кино.
Женщине везет, она добирается домой без происшествий, и на следующий день ее кусает радиоактивный таракан. Радиоактивные тараканы наводнили город. Она в восторге от своих новых способностей, но не знает, как сказать о переменах в своем теле бойфренду. Они расстаются. Женщина, которая видела, как женщина с клыками откусила руку мужчине, тоже делает себе клыки. Она цыкает ими на свое отражение в зеркале. На клыках кровь, как она и представляла, только из ее собственных десен, которые всё еще ободраны и саднят.
Правительство наконец замечает радиоактивных тараканов: во сне укушена жена мэра. Сам мэр, хоть и лежал рядом, остался нетронутым. Как странно! Что происходит? Никто не знает! Инфекция распространяется быстро. Жену мэра забрали для проведения анализов. Пресса сообщает, что она заболела и собирается провести некоторое время вне поля зрения общественности. На реддите растут и переплетаются конспирологические теории, как побеги виноградной лозы.
Женщина идет по улице, и никто ее не беспокоит. Она улыбается женщине, проходящей мимо. Та улыбается в ответ. Что-то изменилось.
Женщина надевает пару фальшивых усиков, чтобы вынести мусор в переулок за домом, куда ей всегда было слишком страшно выходить ночью. Никто ее не беспокоит, кроме разве что большой, упитанной и недовольной крысы.
Теперь, когда она может притворяться тараканом, женщина с клыками думает их удалить, но, в конце концов, она слишком привыкла к чувству безопасности. Что, если радиоактивные тараканы не окажутся решением проблемы? Что, если кто-нибудь изобретет специальный тараканий шокер? Или какие-нибудь трудолюбивые ученые разработают лекарство? Она решает оставить клыки и смириться с тем, что ее рот всегда будет немного побаливать.
Продажи фальшивых усиков зашкаливают. Мужчины в городе чувствуют себя неуютно. Женщины развлекаются вовсю. Они набирают ванну и опускаются под воду на тридцать минут, проверяя на прочность новые легкие. Они напиваются пивом, которое так любят их тараканьи тела, и идут домой под звездами: завидев мужчину, они шипят на него, и он убегает, а они всё смеются и смеются. «Ты что, шуток не понимаешь?» – визжат они, и им почти стыдно, ведь злом на зло отвечать нельзя. Но все-таки разок ответить злом на такое количество зла… От этого женщина-таракан правда чувствует себя счастливой, беззаботной и свободной.
Мужчины не выходят по вечерам из дома без баллончиков Raid. Спасти их это точно не спасет, даже близко, но мужчины сжимают баллончики в руках, как талисманы. Теперь, когда у всех женщин усики, невозможно понять, какая из них действительно опасна.
Женщина, которая умеет забывать, и женщина с клыками заказывают кофе, и первая говорит второй, что не понимает этой моды на усики.
– Я пробовала их носить, – говорит она, – но от них волосы приминаются и голова болит.
Женщина с клыками сидит на антибиотиках. В одном из зубов образовался абсцесс.
– Головные боли меня просто убивают, – говорит она и начинает рыдать.
Мужчина отрезает голову своей тараканьей девушке, пока та спит. Она вскакивает и убивает его, у нее в запасе еще целая неделя жизни. Она идет по улице, держа свою голову под мышкой, чтобы видеть, что впереди. Она пишет на Buzzfeed колонку о принятии неизбежного и скоротечности жизни, но, по правде говоря, ее перерезанное горло сжимается в ужасе. Она бы предпочла умереть на три дня раньше, когда еще не стала тараканом. Нет ничего хуже, чем знать, что парень, которого она любила, отрезал ей голову, – хуже этого лишь то, что даже месть не вернула ей былую цельность.
Две женщины-изобретательницы сидят в своей секретной лаборатории, полной радиоактивных тараканов. У них длинные белые халаты и толстые очки. Красные резиновые перчатки доходят до локтей.
– Надеюсь, мы поступили правильно, – говорит одна из них, вкалывая сыворотку в таракана, затем кладет его в банку #В872.
– Мне кажется, пеленальный столик – идеальный подарок для Марианны, – отвечает другая, склонившись над мензуркой; она ждет, пока оранжевая жидкость остынет.
Они работают допоздна и всегда отправляются домой с облегчением. Обсуждают планы на вечер, снимая очки, перчатки и халаты. Их тела под одеждой – мозаика провалившихся экспериментов. Шрамы на щеках, когти на пальцах, участки кожи, обратившиеся в камень, шерсть или чешую. У одной на спине – панцирь броненосца. У другой – крыло, которое она не может до конца расправить; дома перья застревают в стоке душевой.
Женщины выходят, надевают фальшивые усики и отправляются домой, держась за руки. Навстречу идет мужчина – он уважительно кивает и уступает дорогу. Они улыбаются друг другу, улыбками не злыми и не добрыми. Им хорошо и спокойно – но не настолько, как они ожидали. От звезд и ночной прохлады их отвлекают те места на теле, которые болят, и ноют, и постоянно зудят. Они гордятся тем, что сделали. Но порой все еще мечтают вновь стать гладкими и целыми – вернуть себе былую нежность.
Крабовая лавка Джерри: одна звезда
Гэри Ф.
Балтимор, Мэриленд
Пользуется Yelp
