содержит в себе отрицание практики. А отрицание означает единство. Если я буду вас отталкивать, я сразу с вами соединюсь.

— Дальше Ленин приводит примеры, как могут проституироваться формы партизанской борьбы, если они не освещены пролетарской теорией.

“Стачки, предоставленные стихийному ходу вещей, извращаются в «Alliances» – соглашения рабочих с хозяевами против потребителей. Парламент извращается в публичный дом, где шайка буржуазных политиканов торгует оптом и в розницу «народной свободой», «либерализмом», «демократией», республиканизмом, антиклерикализмом, социализмом и всеми прочими ходкими товарами. Газета извращается в общедоступную сводницу, в орудие развращения масс, грубой лести низменным инстинктам толпы и т. д., и т. д. Социал-демократия не знает универсальных средств борьбы, таких, которые отгораживали бы пролетариат китайской стеной от слоёв, стоящих немного выше или немного ниже его. Социал-демократия в различные эпохи применяет различные средства, всегда обставляя применение их строго определёнными идейными и организационными условиями.

Формы борьбы в русской революции отличаются гигантским разнообразием по сравнению с буржуазными революциями Европы… Такую войну нельзя себе мыслить иначе, как ряд немногих, отделённых большими сравнительно промежутками времени, крупных сражений и массу мелких стычек в течение этих промежутков”.

Если я правильно понял Ленина, то с его точки зрения революция началась в 1905 году и закончилась в 1917‑м.

— Да. Появились советы, было вооружённое восстание в Москве, которым руководил совет рабочих. А урожай собрали уже в 1917 году. Но была проделана огромная работа. Если бы в 1917‑м только начали что-то делать, невозможно было бы победить в 1917 году. Народ массово готовился к революции, которая проходила волнами. Это не только сознательное, но и в какой-то мере стихийное движение.

— Ленин ещё раз говорит: “…мы видим свою задачу в том, чтобы помочь по мере сил правильной теоретической оценке новых форм борьбы, выдвигаемых жизнью”.

— Но не до такой степени волнами всё. Мы сейчас записываем это видео, а через неделю уже не будем, что ли?

— Будем.

— Тогда хорошо.

— Следующая статья — “Готовится новый государственный переворот!”. “Письмо Гучкова к Трубецкому долго занимало и частью продолжает занимать нашу политическую прессу, если можно назвать этим именем рептильные и немногие уцелевшие либеральные газеты. Письмо это действительно имеет известное значение. Оно знаменует крупный шаг в развитии контрреволюционного направления среди широких слоёв российской крупной буржуазии. Для этих слоёв уже октябрьская политическая стачка сыграла роль решительного поворотного пункта. Крупный буржуа сразу сказал: «довольно!»”

То есть крупная буржуазия начала всё спускать на тормозах.

“…Неизбежное очищение почвы для капитализма может пойти по двум крупным линиям. Преобразование крепостной России в буржуазную возможно при условиях, обеспечивающих наибольшее мыслимое при капитализме благосостояние масс крестьянства и пролетариата. Оно возможно также при условиях, обеспечивающих больше всего интересы имущих классов, помещиков и капиталистов. До сих пор наша революция идёт по второму пути”.

То есть необходимость избавления от меньшевиков — не прихоть Ленина. Эту необходимость диктовал сам ход борьбы.

“И революционерам тоже не мешает поучиться у реакции умению последовательно ставить вопрос о современном политическом положении, то есть о «новом обострении революционного кризиса»…

Перед правительством стоит дилемма: попытаться ещё раз созвать Думу на основании действующего избирательного закона, при усилении репрессий, давления на выборы, организации черносотенцев, – или изменить перед второй Думой избирательный закон так, чтобы наверняка обеспечить «работоспособную», т. е. черносотенную Думу…

Правительство всю свою политику приспособило к этому, всеми ожидаемому, новому обострению революционного кризиса”.

Ленин всё время отмечает, что в отличие от кадетов, эсеров и прочих, правительство своё дело знает!

— Оно действует! Не просто болтает.

— Да. “Рептилии нашей печати пробалтываются уже насчёт таких планов в «сферах», т. е. среди придворной шайки, и подготовляют почву, доказывая «право» самодержавия издать без Думы новый избирательный закон.

Мнение Европы? Необходимость получить заём? Эта необходимость – самая настоятельная…

И он нападёт, – царь отменит накануне выборов избирательный закон 11‑го декабря и издаст новый закон, обеспечивающий черносотенный состав Думы.

Мы должны повести самую энергичную агитацию в массах с разъяснением грозящей опасности, – мы должны рассеивать наивную веру в прочность избирательного закона, как «конституционного» учреждения, – мы должны разрушать конституционные иллюзии”.

В этом томе тоже много материала по поводу вреда конституционных иллюзий.

— Насколько важно и сейчас понимать: то, что написано в Конституции, это вовсе не фундамент, а, скорее, орнамент. Конституция, обычно, принимается, когда всё утрясётся, когда имеется определённая законодательная система. Её либо оформляют конституцией, либо вообще обходятся без конституции, как, например, в Англии. Считается, что если суд принял какое-то решение, то в аналогичной ситуации другие суды должны тоже придерживаться этого решения.

Когда Ельцин разгонял Верховный совет в 1993 году…

— У него дубинка была, зачем ему Конституция?

— У него танки были, которые стреляли по “Белому дому”! А когда надо было кровь погибших (около 1000 человек) замазать, провели конституционное совещание и нарисовали конституцию. Провели референдум, где был вопрос, не имеющий отношения к принятию конституции: “Признаёте ли вы конституцию России?” Конечно, человек признаёт. А причём тут новая конституция? И считается, что конституция была принята. И сейчас ещё считается, потому что поправки принимались к тому документу, за который ни один человек не голосовал.

— Следующая статья “Опыт классификации русских политических партий”. Ленин понимает, что ситуация меняется и надо чётко разбираться, чем по своей сути являются политические партии.

— Кем они являются по отношению к имеющимся в России классам. Надо сопоставить классы и партии и сразу выяснится, что великое множество партий сводится всего к трём группам.

— “…Избирательная кампания потребует от нашей партии ясного и отчётливого определения своих отношений к различным партиям, а это возможно лишь на основании научного, т. е. классового анализа их”.

Далее Ленин перечисляет наиболее известные партии, а затем сводит их к пяти основным типам: черносотенцы, октябристы, кадеты, трудовики и социал-демократы. Из этих пяти в результате борьбы зарекомендовали себя как партии только три.

Эту классификацию легко можно применять и к сегодняшнему дню. Можно сказать, что сегодня вес партии именно мелкобуржуазные.

— Нет. Почему это все мелкобуржуазные?

— Я имею в виду, в парламенте у нас…

— Нет. У нас есть три буржуазные партии: “Единая Россия”, “Справедливая Россия” и ЛДПР. И хотя они разделены на три, по сути это одна партия.

— А почему они не мелкобуржуазные?

— Это авангард класса буржуазии. А мелкобуржуазные партии – все остальные, включая КПРФ. Она и за рабочих, и за крестьян, и за мелкий бизнес, и миллионера выдвигается кандидатом в президенты. Там много верных вещей