«Куда она подевалась?» – подумал Флинн, и ответ не заставил себя долго ждать.

Низкий рокот прокатился по воздуху и ударил по коленям, заставив их дрожать. Первая Тьма все это время пряталась на обратной стороне золотой тропы. Она дождалась, когда он отойдет подальше от двери резиденции Смерти, и выползла обратно, преградив ему путь. Флинн ничего толком не знал о Первой Тьме, но с уверенностью мог сказать, что она далеко не дура.

– Что ты от меня хочешь? – спросил он, отбросив страх.

Тьма сначала впилась в него глазами-колодцами, а потом широко улыбнулась и высунула язык (наверное, отрастила его, так же как и лапы), на кончике которого лежала заколка в виде синей бабочки.

Флинн колебался. Если он протянет руку, то Тьма наверняка поглотит его. И тогда куковать ему в ее бездонном желудке до рождения нового мира. С другой стороны, если он сейчас не заберет заколку, то потеряет кое-что ценное. Невероятно ценное.

Он неуверенно коснулся заколки и почувствовал на кончиках пальцев клейкую, мерзкую субстанцию. Казалось, что ее потом никаким мылом не отмоешь. Заколка прочно увязла и никак не хотела отлипать от длинного языка.

– Ну! Давай же, отдирайся! – с натугой произнес Флинн.

Когда же старания наконец-то увенчались успехом и заветная вещица оказалась у него в руках, он издал радостный клич, который быстро сменился на испуганный возглас: Первая Тьма поглотила Флинна.

Флинна окутал холодный липкий кокон, сплетенный из мрака, – ни шевельнуться, ни вскрикнуть. Каждый вдох давался с трудом: ему казалось, что воздуха совсем не осталось и теперь он дышит самой тьмой. Она проникала в легкие и разносилась по венам, отравляя его тело. Скоро она доберется до головы и полностью зальет ее чернотой. Скоро наступит сон без сновидений. Остатками сознания Флинн понял, что Первая Тьма нерасторопно развернулась. Наверное, сейчас она забьется в свою берлогу и будет медленно растворять его в себе.

Тепло покинуло каждую клеточку, уступив место первозданному холоду, который был до того, как первые звезды подарили этому миру свет и жизнь. Хотя… нет! Рука, его правая рука, сжимавшая заколку-бабочку, все еще хранила в себе заветное тепло! Первая Тьма не поглотила Флинна целиком, а значит, еще есть шанс на спасение!

Он постарался повести плечами, но каждое движение отдавалось колючей болью. Ему нельзя увязнуть здесь до рождения нового мира, он должен исправить все, что натворил!

«Кто-нибудь! Помогите, прошу, помогите мне!» – мысленно прокричал Флинн от бессилия.

Рука в кожаной перчатке накрыла его запястье и резко дернула. Тьма осталась позади. Флинн влетел в раскрытую дверь и кубарем покатился по ярко освещенной комнате. Он лежал на спине, чувствуя каждую неровность паркетного пола, и протяжно стонал. Тень накрыла его лицо, и Флинн смог разлепить веки без опаски быть ослепленным ярким светом ламп на потолке.

– Угораздило же тебя, – спокойно произнес нависший над ним Танат.

– Я ее не злил, честно, – сдавленно ответил Флинн.

Он кое-как разогнул онемевшие пальцы, сжимавшие заколку-бабочку, и на ощупь прицепил ее обратно к нагрудному карману куртки.

– Вставай уже. Лежать посреди приемной Властелина Смерти – верх невоспитанности.

Флинн поднял звенящую от боли голову и, сильно сощурившись, осмотрелся. Приемная представляла собой небольшую комнату с низким потолком, с которого свисала целая куча ламп. Все вместе они сияли не хуже полуденного солнца. Стены, обклеенные черными обоями в золотую полоску, были увешаны картинами – все они изображали мрачный хвойный лес, где среди деревьев скользили темные силуэты животных. Центр комнаты занимал стол с изящными тонкими ножками, на котором находился дисковый телефон с фигуркой ворона, с виду – настоящий антиквариат. От приемной в обе стороны уходили бесконечные коридоры, вдоль стен которых тянулись ряды деревянных стульев, обитых красным шелком. На них сидели тени: те, что поближе, были густыми, цвета воронова крыла, а те, что подальше, – блеклыми, едва различимыми в ярком свете.

– Кто это? – поинтересовался Флинн, разглядывая странных посетителей.

– Это тени Властелина Смерти – такие же, как и я, – пояснил Танат, сцепив руки за спиной.

– Вы же говорили, что их нельзя увидеть, – напомнил Флинн, поднимаясь на ноги.

– Чем ближе тень к Властелину Смерти, тем четче она проявляется.

– И почему они тут? Решили доложить своему хозяину, как идут дела в мире живых? Отчитаться, сколько человек умерло? – хмыкнул Флинн.

– Не без этого, – кивнул Танат. – Но основная причина, почему они все здесь, заключается в том, что тени должны воссоединиться с Властелином Смерти. Когда наше дело закончено, он притягивает всех нас обратно. Так всегда было – и так всегда будет.

Точно! Тайло ведь рассказывал Флинну об этом. И как он мог забыть? Видимо, Первая Тьма все же успела подъесть некоторые воспоминания.

– «Я один, но для каждого я разный», – повторил он слова, которые Танат сказал ему при их первой встрече. – И вы раньше уже сливались с Властелином Смерти? Правда же? Вы изменились с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Все верно. – Черные глаза Таната устремились на Флинна, и он заметил, что в них не отражался свет, несмотря на такое количество ламп.

– Почему вы пришли? Я ведь еще не переродился.

Голос Таната разрезал пространство:

– Потому что ты не должен находиться в мире живых без собственной Смерти.

– Теперь вы все время будете сопровождать меня? – Флинн наморщил лоб от мысли, что собственная Смерть станет его надсмотрщиком.

Танат не ответил и перевел взгляд на телефон буквально за мгновение до того, как тот издал протяжный звон.

«Тр-р‐р‐дзынь! Тр-р‐р‐дзынь!» – разрывалась трубка, но ее никто не брал.

– Мойра, ответь уже. Ты же знаешь, что Властелин не любит ждать, – сказал Танат и достал из кармана пальто золотые часы со знаком бесконечности на крышке. Он глянул на время. – Твой перерыв закончился мгновение назад.

– Ой, уже и чашечку кофе выпить нельзя, – раздался недовольный голос.

В воздухе постепенно стала вырисовываться женщина: сперва возникли ее руки с длинными красными ногтями, потом худое тело, одетое в облегающую белую блузку и темно-синие брюки на подтяжках. Последней появилась голова с короткими пепельными волосами.

– Алло-о‐о, – манерно протянула Мойра, прислонив трубку к уху, и принялась рассматривать свои ногти. – Да. Поняла. Сейчас. – Она бросила трубку, села за стол и громко крикнула: – Эй, левая сторона, быстро к начальнику!

Внезапно черная дверь за ее спиной распахнулась, и в нее начали влетать тени, которые все это время терпеливо сидели в левом коридоре, ожидая приема. Образовался такой сквозняк, что Флинна чуть не засосало в темный проем, но он вовремя ухватился за край стола. Сотни ламп задрожали и приглушили свет – так, что стали видны нити накаливания.