– О Творец, зачем ты создал любовь? От нее одни беды… – пробормотал Граф Л.

– Если ты намекаешь на то, что я влюблена в Тигмонда, то ты жестоко ошибаешься! Я просто чувствую вину за то, что он умер, спасая меня. И все!

Она откинулась на спинку дивана и пнула низкий столик, который стоял перед ней, – высокие бокалы с неоновыми коктейлями задрожали.

– Расскажешь это Тигмонду. Если он вернется, конечно…

– Конечно вернется! – выпалила Хольда, грозно посмотрев на Графа Л.

– О, а ты почему так запыхался? – наконец-то заметив Флинна, спросил Граф Л. – Неужели за тобой опять Первая Тьма гналась?

– Нет, – взяв со столика первый попавшийся бокал, ответил Флинн. Он вмиг осушил его до дна и продолжил: – Безумный, я узнал, кто это.

– Интересно, каким образом? – Граф Л с недоверием глянул на Флинна. – Одержимых невозможно отследить. Никак. Я столько раз пытался найти их данные во всех человеческих базах, но и строчки не нашел. Будто чертов сизый туман и туда протянул свои влажные щупальца.

– Когда мы с Хольдой впервые увидели человеческий облик Безумного, – затараторил Флинн, – я подумал, что уже встречал его на улицах Инферсити – еще до своей смерти, но никак не мог вспомнить, где именно. Тогда Шешан – мой духовный напарник – посоветовал мне пойти на вокзал Воспоминаний. Там я увидел Безумного и сразу же вспомнил, откуда знаю его. – Он запнулся: в горле пересохло.

– Ну же! Говори! – нетерпеливо воскликнула Хольда.

Флинн выпил еще один коктейль, а затем сказал:

– Это сын мистера Баедда – моего бывшего босса. Настоящее имя Безумного – Эйд. Но многие называли его Чокнутым Эйдом, потому что он еще до того, как стал одержимым, был напрочь поехавшим. Я видел его лишь раз, когда он приходил к своему отцу. Хольда, теперь понятно, почему в первом районе реже видели суллему Безумного: мистер Баедд живет в первом районе – недалеко от главного ипокрианского храма. А это значит, что Безумный, до того как мы поймали его, часто навещал своего отца.

– Какой интересный поворот событий… – в задумчивости произнес Граф Л. – Если мне не изменяет память, то мистер Баедд – это один из главарей преступного мира Инферсити. Верно?

– Да, – ответил Флинн. – До своей смерти я был членом его банды – работал курьером.

– И что же ты доставлял?

– Если честно – не знаю. Нам строго-настрого запрещали заглядывать в конверты, но… – Флинн осекся.

– Но однажды твое любопытство взяло верх – и ты все же открыл конверт, – закончил за него Граф Л.

– Да, – признался Флинн. – Открыл. Но не понял, что там было.

– Это как? – недоуменно спросила Хольда.

– Там лежало что-то темное, и оно шевелилось. – У Флинна от воспоминаний затряслись руки. Та непонятная штука в тот раз сильно напугала его, именно поэтому он выронил конверт. Именно из-за своего любопытства он и умер. – Я не знаю, что это было, но оно вселило в меня такой дикий и необъяснимый ужас – словами не передать. Мне кажется, что это как-то связано с одержимыми.

– Вполне возможно, – сказал Граф Л. – Значит, у нас есть сын кабана – Безумный, и сам кабан – этот твой мистер Баедд.

– И Безумный говорил, что кабан придет за ним, – добавила Хольда. – Наверное, все окружение мистера Баедда, включая его самого, – одержимые.

– Флинн, ты же не забыл, что должен мне? – Граф Л внимательно посмотрел на него и выпустил струю сиреневого дыма.

– Не забыл, – закашлялся Флинн, не понимая, к чему тот клонит.

– Пришло время возвращать долг, – сообщил Граф Л и странно улыбнулся.

– И что я должен сделать? – спросил Флинн, и в его груди зародилась тревога.

– Ничего сложного, – безмятежно ответил Граф Л. – Ты должен вернуться в свою банду и стать одержимым.