ветки, получая доступ к мощным навыкам.

Ладно. Пока берем “Длинную руку” и на этом все.

18 уровень. Это уже неплохо так даже на общем фоне. Иратион за свою долгую жизнь успел взять пятнадцать. У Тайкано 31 уровень и это вроде очень много. Бурная у него была жизнь. Вопрос: жизнь эта уже закончила бурлить? И ответ мы найдем в отчете о потерях врага. Но для начала глянем свои.

Убитыми(Уничтоженными):

721 потерянные

47 сплетенные потрошители

25 нечестивые отродья

9 костокрылы

17 аквилы Порчи

1 велит ауксилии

Убитыми и в скобках “Уничтоженными”. Это система так мягко намекает, что живых в этих потерях практически нет. Велит ауксилии, полагаю, упал со стены из-за давки или скончался от переизбытка эмоций. В любом случае мои люди не пострадали. Потерянными в системе называются зомби, поднятые через вселение в труп призраков Порчи. Сплетенные потрошители и аквилы… Их вроде я придумал. Сконструировал на поле боя, используя полученные силы. Вот что интересно, я точно помню что и аквил, и потрошителей делал меньше, чем указано в потерях. Значит Сердце запомнило мои инновации? Добавило себе новые типы войск. Интересно, они где штампуются? В склепе или бойне?

Ладно, переходим к потерям врага:

Убитыми:

56 быки Сейда

864 избранных Сейда

912 фидаины

1321 ауксилии

643 зилоты

15 очистителей

1 высший очиститель

3 посвященный жрец

4 язата

1 стратег фракции Шадд

59 хваран

67 авантюристы

21 якши

23 авантюристы с модификацией

291 пехота цзи

196 пехота яри

112 арбалетчики

2 горный яси

3 крылатый ерд

4 яростный ёкай

2 цзянши

10 гомункулы

2 заклинатели стихий

1 заклинатель крови

2 клинки огненного опала

1 юки-онаго

2234 банды

Около семи тысяч убитых. Вроде бы немного, но большую роль играет качественный состав войска. Куча элитной тяжелой пехоты, десять гомункулов, язаты, высший очиститель, который шаддинский вариант мастера-венатора, девять крупных монстров(я думал у Тайкано их пять, но еще четырех, а может больше, принц заныкал), магические спецы разных направлений и целый стратег. Один стратег.

Возможно, система расщедрилась на опыт, учитывая разницу в уровнях между мной и Тайкано. Принц, похоже, жив, но бой закончился в мою пользу.

Я вышел из стратегии, снова оказавшись внутри демонического дерижабля, который уже парил высоко над землей. За горизонтом разгорались первые искры будущего рассвета.

— Вы вернулись? — прошелестело мне пространство вокруг.

— Как вы поняли? — удивился я.

— Немного меняются дыхание и едва заметные движения мускулов. — ответил Хилвисмера. — Я запомнил ваши позы и манеру двигаться, так что смог уловить эти колебания. Не правда ли, память это прекрасное свойство?

— Ну без нее вообще никак, но некоторые вещи я помню слишком хорошо и вспоминаю слишком часто.

— Оценочное восприятие. Эмоции, желания, горькие воспоминания. Я далек от вашего понимания мира. У меня другие увлечения. Но когда-то я не имел даже памяти. Лишь небольшой огонек…

Голубоватый свет внутри дирижабля изменился на красно-оранжевый. Десятки маленьких искорок кружились и трепыхались, изображая пламя.

— Осколок силы из бурлящих огненных озер. — продолжал демон. — Ни имени, ни прошлого, ни будущего.

— Переход в новый мир дался тяжело?

— Мы не знаем боли, страха и тоски в момент возникновения. Тяжело? Нет. Странно. Возможно, я остался бы таким же простым набором импульсов навсегда. Многие подобные мне становятся инструментами магов. Энергией, которую те пускают в нужное им русло. Но нашлась та рука, что указала мне иной путь. Понимание вместо слепого подчинения.

— Это был Азард?

— Нет. — прошелестело мне в ответ пространство. — Мы уважаем первого из магов и его принципы. Но мое происхождение связано с другим магом. С той, кто ждет тебя во Дворце.

Та самая загадочная покровительница Арамии, которая имеет большое влияние на Первых.

— Я редко говорю так много. — продолжил демон. — Меня всегда больше занимало созерцание, а не планы людей. Но наш разговор идет к определенной цели.

— Какой же цели?

— Я не доверяю Арамии. Никаких прямых доказательств нет и поэтому она до сих пор жива. Я дал клятву не причинять ей вреда только из подозрений, но у этой женщины плохая душа.

— Разве вы не вне оценочных суждений? Почему ее душа "плохая"?

— Речь не о вашем добре или зле. Во Дворце все пришло к гармонии, которую Арамиа и ей подобные хотят нарушить. Я долго наблюдал за ней. Арамиа умна, осторожна, податлива, но внутри нее сокрыта болезнь имя которой дисбаланс. Все мое существование это путь от простоты импульсов к пониманию мира. Арамиа идет обратной дорогой. Свой блестящий ум она заставляет служить низменному, простому невежественному импульсу. Может, Арамиа пока не совершила преступлений, в которых я ее подозреваю, но вероятно совершит. И нужно будет устранить ее до того, как она нанесет урон гармонии мира.

Надеюсь, Хилвисмера не сможет раскусить меня по невербальным сигналам. Так-то в моей тушке нелегальный магический дрон для шпионажа во Дворце. Все это он мне не просто так рассказал. Предупреждает, что с Арамией дел лучше не иметь. А иначе? Попробуют ли Первые от меня избавиться, если вскроется моя шпионская деятельность? Лучше не проверять. А то еще десантирует меня со своего дирижабля без парашюта и поминай как звали.

— Откуда такая приверженность правде и исполнению обещаний? — поинтересовался я.

— Ложь нарушает верное восприятие мира. Иногда она выгодна, но любой обман подтачивает ваш разум. Память можно сравнить с паутиной. Множество пересекающихся, переходящих друг в друга запутанных линий.

Мерцающие огоньки перестали изображать пламя, образовав сложный рисунок из тонких оранжевых линий, тускло мерцающих в темноте.

— Всего одна достаточно важная ложь и…

Рисунок раздвоился. Обе версии были практически идентичны за исключением одного участка. Типа реальное положение вещей и ложная версия.

— Многие люди не способны на долгий обман. Они ошибаются или проговариваются, не в силах нести тяжесть лжи. Но те, кто успешен продолжают обманывать.

Добавились третья, четвертая и пятая копия рисунков.

— Люди с хорошей памятью, некто наподобие Арамии, способны нести в себе много копий реальности, даже поначалу разбираюсь в них, но однажды…

Все рисунки кроме одного посыпались. Их фрагменты смешались, линии образа-правды перепутались с фальшивками.

— Однажды человеческая память дает сбой.