пальто,

Но был учуян запах рома в шоколаде,

Уныло смешанный с дыханием цветов.

И силясь избежать семейной взбучки,

Рассказ блистал сонетом голых фраз,

И клятвами со следующей получки

Сменить в сортире старый унитаз.

И вот уж вместе на двуспальной койке,

Остатки запаха она вдыхает зло.

Он в неподвижной полусонной стойке,

Вздыхая, думает — сегодня повезло.

И вот уж сон их одолел обоих.

Храпит жена и робко муж сопит,

Где на облезлых стареньких обоях

Повсюду влага каплями висит.

Где по углам засохла паутина,

И черно-белый друг в одном из них,

Где над ковром заброшенным картина —

Бесцельный сгусток травящей мазни.

Где люстра замерла подгнившей грушей,

Свой потеряв былой навеки вид.

И где над баррикадою подушек

Храпит жена и робко муж сопит.

Мой красный шарф

Мой красный шарф,

Мой шифоньерный житель,

Ты очень стар

Тепла и сна хранитель.

Когда зимой

В числе моей одежды

Ты был со мной,

Ты мне дарил надежду

В то, что весна

Уже не за горами,

Хоть ты и знал —

Ее смертельно пламя.

И вновь забыт

Лежишь на темной полке,

Былых обид

Не пряча втихомолку.

Ты ждешь свой час,

Со временем играя,

Когда ворча

Надену вновь тебя я.

Ты так пленительно мертва

Ты так пленительно мертва

В своем стремлении родиться.

Мои ж слова, как ропот льва

Навек поверженного львицей.

Я пред тобою так же мал,

Как Алигьери перед адом.

И я давно сошел с ума

Под торжеством твоего взгляда.

Ты говоришь мне ни о чем,

Но ждешь ответного сигнала.

Твоей игрою увлечен,

Я сыплю яд мимо бокала.

Ты примеряешь мне рога,

Ты выбираешь мне оправу,

Твоя река рвет берега,

Впадая в сточную канаву.

Но взгляд коснулся лишь едва

И скрылся вновь в глухую бездну.

Ты так пленительно жива

В своем стремлении исчезнуть.

Она приходит домой так рано…

Она приходит домой так рано,

Когда все еще видят сны.

Ужинает кусочком луны,

Шумит на кухне испорченным краном,

Но соседи сегодня пьяны.

Пританцовывая, крадется на цыпочках,

Радостно прыгая в кровать.

Засыпает, не желая спать,

Просыпается, не желая вставать,

Улавливая дня предстоящего ниточки.

Но день пролетает быстро и странно,

Оставив лишь чувство вины.

И она под покровом луны

Возвращается домой так рано,

Когда все еще видят сны…

Рука моей реки

Рука моей реки так искренне, так нежно

Коснулась твоего пугливого плеча…

Время волнами слизывало, но где ж нам

Укрыться от этого слепого палача.

Где это? В каких закоулках памяти

Сыплется песочек в прореху дней.

Какие крохи удастся там найти,

В ладони насыпать хоть немного о ней.

Навязчивое одиночество во всеобщей праздности,

В глазах застывшая мишень.

Куда осколки разбитых ваз нести

Склеенной кусками душе?..

Мишень все четче заметна глазом,

Выстрел дрожащей рукою задень —

И снова сыплется раскрошенной вазой,

Новой расквашенной вазой день.

Мир кривится в мозаичной пляске,

Стекло дыханием запотев…

Вновь темнота твои размыла краски,

Рука моей реки застыла в пустоте.

Усыпи меня словами…

Усыпи меня словами,

обними меня крылами,

пусть из окон веет сырость,

не остудит нас она.

У меня одно желанье —

нашей встречи ожиданье,

с расставаньем отрезвею ль

от любви нашей вина?

Растопи меня слезами,

убеди меня глазами,

то, что нам подарит вечер,

не забудется к утру?

И сознание не скроет

чувств, стоящих за игрою,

не утихнет и с рассветом

звон печальный сердца струн.

Так и будет. Стен молчанье.

освещенные свечами

мы неспешно любовались

блеском отрешенных глаз.

И к утру все это сбылось,

солнце растопило сырость,

заключив в свои объятья

безмятежно спавших нас…

Когда она одна

Когда она одна…

то подавляя стон,

она нальет вина,

отключит телефон,

прижмет тугую грудь

к холодности окна,

где сквозь ночную муть

ей светит полная луна.

И, выключая свет,

она уходит в ночь,

хотя и там уж нет

покоя ей давно,

ее опасен путь,

но все ж себе верна,

где сквозь ночную муть

ей светит полная луна.

И в этом темном переулке

она свершит свой обряд,

где запоздалый путник

от страха прячет взгляд,

но по губам рекой

ее бежит слюна,

а за ее спиной

хохочет полная луна…

В тишине одинокой комнаты…

В тишине одинокой комнаты

Я ждал твоего звонка.

Ждал невероятного,

Ведь нить между нами так тонка.

Внутри себя я давно уже слышал его,

Реальность его губя.

Осталось только мысленно

Убедить в нем тебя.

Внутри себя я давно уже видел нас

Вместе в завтрашнем дне.

Лежал и мечтал,

И был словно в огне.

А время тянулось медленно,

Хоть стрелки рукою толкай,

В тишине одинокой комнаты

В ожидании твоего звонка.

Мой мир

Медлительность неба,

Бездвижье земное,

Измученный холодом,

Съеденный зноем,

Окованный тьмою,

Раскрашенный светом,

Наскучивший здесь,

Притягательный где-то,

Безудержно юный,

Болезненно старый,

В бессилии спящий,

Пьянящий угаром,

Где так бесполезно

Мое ожиданье,

А счастье бесспросно,

И в радость страданье,

Вся живость несущего

Смерть поцелуя —

Мой мир, где одно лишь

Мгновенье живу я…

Взгляни на мир

Взгляни на мир глазами тех,

Кого не радовал успех.

Как ими видится земля,

Кто опустился до нуля?

Кто жил не ту играя роль,

В чьих жилах стынет алкоголь,

От неудачи вечных розг

Отжил и быстро умер мозг.

Кто жертва жизни тесных лап

Лишь от того, что просто слаб,

Лишь от того, что просто глуп,

В живущий превратился труп.

Взгляни, пока еще ты жив,

Пока звезду свою открыв,

Не взят ты жизнью в оборот,

Взгляни и сделай шаг вперед..

На серебряных волнах

Сбрось одежд ненужный хлам,

Смой следы дешевых драм.

Нам вода укажет путь,

Остальное позабудь.

Прочь от строгих берегов,

От друзей и от врагов,

Прочь от жизни в блеклых снах

На серебряных волнах…

Будет день, поток тепла.

Посмотри, как даль светла,

В ней пылающий зенит

Нас с тобою растворит.

Отворотит от беды

Над водою легкий дым

Нас, преодолевших страх

На серебряных волнах.

Будет ночь и будет мрак,

Лишь луны печальный знак

Будет лить свой свет вдали

Нам, сбежавшим от земли.

Радость воли нам дана,

Пусть несет нас прочь она

К быстрой смерти в зимних льдах

На серебряных волнах…

Солнце наших встреч

Быть может перестанут