– Вплавь обогнем, – сказала Татьяна.

– А ты знаешь, что там, за забором? А под водой? За забором могут встретить автоматной очередью и только потом вопросы задавать, а под водой могут оказаться всякий гадости охранного предназначения. А если тут еще и пираньи водятся? Или их специально разводят для непрошеных гостей?

– В самом крайнем случае разведем костер на причале. То есть на берегу за ним. Может, кто-нибудь заметит, – сказала Татьяна.

– И что? – посмотрела я на нее. – Думаешь, кто-то сразу же подплывет нас спасать? Спасение утопающих – дело самих утопающих. Выбираться надо самим. Тем более я тут хвороста не вижу и даже засохших веток.

– Доски причала можно использовать.

– А инструмент? Думаешь, мы их голыми руками оторвем?

– А Иван Захарович нам не поможет? – спросила Татьяна. – Ведь сколько раз помогал…

Иван Захарович Сухоруков – человек серьезный и к нам с Татьяной испытывает очень сложные и противоречивые чувства. Он провел не одну пятилетку в строгой изоляции, а в перерывах успел приложить свои многочисленные таланты в различных сферах. И чем он только не занимался… Он обладает удивительным талантом делать деньги из воздуха и вообще из всего, на что упадет его глаз.

В последние годы он занимается только бизнесом и удовлетворяет свое тщеславие. Ему хочется оставить память о себе на века, как другие великие люди России (к которым он себя причисляет). Поэтому он придумывает всякие проекты, которые в нашем городе освещаю я, в связи с чем меня даже стали именовать (неофициально) пресс-атташе местной мафии. Новоиспеченный Савва Морозов, по его собственным словам, испытывает ко мне отеческие чувства (и на самом деле годится мне в отцы по возрасту), к Татьяне он вроде бы питает и другие, но реального воплощения они пока не нашли. Сухоруков неоднократно заявлял, что без нас, а в особенности без меня и моих выходок, ему было бы скучно жить, а так даже он не знает, что я еще предприму.

Можно сказать, что сотрудничество у нас взаимовыгодное. Благодаря Ивану Захаровичу у меня появляется немало материала для освещения в «Криминальной хронике» и «Невских новостях», с ним также можно проконсультироваться по ряду вопросов, да и его покровительство мне в жизни неоднократно помогало. Я же в нужном свете представляю народу его задумки. То он мост хочет построить, то тоннель, то элитный следственный изолятор, то в депутаты Госдумы баллотируется… Народ Ивана Захаровича любит (с подачи моей скромной персоны) и живо интересуется его задумками. И Иван Захарович в самом деле примет меры, если мы с Татьяной куда-то вдруг исчезнем…

– Рассчитывать все равно нужно только на себя, – сказала я подруге и предложила прогуляться вдоль бережка до другого забора, потом направиться к особняку.

У второй россыпи валунов мы замерли на месте.

Застряв между двух камней, лицом вниз лежал мужчина. Верхняя часть туловища находилась на суше, ноги болтались в воде.

Мужчина лежал неподвижно, а дышать, уткнувшись носом в песок, он не мог.

Получалось, что мужчина явно был мертв.

– Так, приплыли, – только и сказала Татьяна.

Я подумала, что в последнее время трупы почему-то появляются везде, где бы я ни оказалась.

Я скинула босоножки.

– Ты куда?! – взревела Татьяна и схватила меня за плечо.

– Нужно посмотреть, кто это, – невозмутимо ответила я. Покойников я за годы работы криминальным репортером насмотрелась немало, включая «поплавков», а этот даже не раздулся, не почернел и не был обглодан рыбами.

Мертвец был в летнем светло-бежевом костюме и белых туфлях.

– Юля, если мы за границей, то лучше ничего не трогать! Здесь нет твоих знакомых из Управления!

Это я знала и без Татьяны, но все равно решила босиком пробраться к телу, прыгая с валуна на валун. Может, удастся заметить что-то еще.

Подобравшись к мертвецу, я увидела его руку. На среднем пальце блестел перстень с огромным рубином, который я тут же узнала.

И тут же все вспомнила. Воспоминания окатили меня, словно волной, и я чуть не рухнула с валуна на труп.

…При подъезде к родному холдингу я увидела выстроившийся перед входом ряд знакомых машин. Иван Захарович Сухоруков прибыл с соратниками. Интересно, зачем? Какой еще проект пришел ему в голову и почему его принесло к нам? Он обычно меня к себе в резиденцию вызывает. Появление Сухорукова по месту моей работы не предвещало ничего хорошего. Ни для меня, ни для холдинга.

Я припарковалась на обычном месте, и мы с оператором выгрузились. Я его обычно забираю из дома. Пашка держал в одной руке драгоценную камеру, в другой банку пива. Без пива он не может ни работать, ни жить. Более того, он его умудряется находить всегда и везде. Думаю, что, окажись мы вдруг в бескрайних песках пустыни, Пашка бы и там баночку обнаружил.

Охранник на входе сразу же сообщил, что «тут приехали по твою душу». Как будто я без него не знала. Далее меня направили в кабинет нашего главного редактора, старой лесбиянки Виктории Семеновны, у которой с Иваном Захаровичем сложились самые теплые и дружеские отношения.

Виктория Семеновна – классная тетка, и о такой начальнице можно только мечтать. Внешне, правда, у неподготовленных заранее начинающих авторов она вызывает тихий ужас. Росту в ней метр восемьдесят, плечи широченные, ноги здоровенные, размер одежды шестидесятый, обуви сорок третий (в Финляндию приходится ездить, где женская обувь до сорок восьмого), волосы не крашеные, маникюр не делала никогда в жизни, «Беломор» заменяет духи. Как рявкнет своим прокуренным голосом, так мебель дрожать начинает. Но зато она веселая, смелая, никаких начальников не боится, чиновников и депутатов ненавидит лютой ненавистью, перед ними не лебезит и задницы никому не лижет.

С Иваном Захаровичем они сразу же нашли общий язык. Они похожи по духу, росли в одно время и в одной стране, часто предаются воспоминаниям о былом, ну и думами своими делятся по разным вопросам. Еще их объединяет отношение ко мне – как к неразумной дочери, которую частенько нужно вытаскивать из переделок. И по габаритам они очень похожи. Иван Захарович тоже крупный мужчина.

– А мы как раз о тебе говорили, Юленька, – расплылся в улыбке Иван Захарович, демонстрируя результат работы очень дорогого стоматолога. – Мы решили, что ты давно не была в отпуске, устала и тебе бы надо пару неделек отдохнуть.

Я аж поперхнулась чаем, который подала секретарша Виктории Семеновны.

– Юленька, ты так напряженно работаешь, – продолжал заливаться соловьем Иван Захарович. – Нужно съездить на море, покупаться, позагорать, фруктов покушать.

Я посмотрела на Викторию Семеновну и прямо спросила:

– Мэр развонялся?

– И это тоже, – кивнула Виктория Семеновна.

– Мы решим этот вопрос, – с самым серьезным видом ответил Иван Захарович. – Но лучше все-таки на пару недель уехать.