знатоками]. Всё дело в лаке. Он уникален. Как на скрипке, – вдруг выдал он.

Я всё ещё непонимающе смотрел на Мориса. Тот, расхаживая по тесному пространству клавесина, продолжил объяснять:

– Я потомственный искусствоед, моя страсть – живопись. Мой папа сгрыз Модильяни [итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников начала XX века], дедушка попробовал на зубок Караваджо [Микеланджело Меризи да Караваджо – итальянский художник XVII века, один из крупнейших мастеров барокко] и Рембрандта [Рембрандт Харменс ван Рейн – голландский художник эпохи Возрождения, рисовальщик и гравёр, крупнейший представитель золотого века голландской живописи], а бабушка в один прикус уничтожила сразу двух Вермееров [Ян Вермеер Дельфтский – выдающийся нидерландский художник-живописец XVII века. Однако возможно, что бабушка Мориса уничтожила картину и другого Яна Вермеера – Харлемского (младшего или старшего). Правды мы никогда не узнаем]! Она часто мне снится!

Вдруг одна из струн клавесина с пронзительным звуком порвалась. Морис и я огляделись и с ужасом поняли, что музыкальный инструмент погружается в воду. Плывущий по морю клавесин всё сильнее кренился на один бок. Вода продолжала прибывать, я и Морис залезли повыше. Мышонок потрогал лапой воду и грустно вздохнул:

– Эх... Рад был с тобой познакомиться, Винсент. Но, похоже, мы отправляемся на корм к голодным рыбам... – Морис скорбно дёрнул несколько струн, изобразив похоронный марш.

На последней ноте раздался громкий фальшивый гул. Морис снова дёрнул струну – тот же кошмарный звук. Мышонок прекратил играть и... прозвучал гудок корабля! Именно он накладывался на звук струны, меняя его до неузнаваемости.

Мы переглянулись и бросились к щели в клавесине – сквозь неё было видно, как рядом медленно проходит борт корабля.

– Винсент, старина, рыбам придётся завязать рот бантиком! Правда, для этого нам нужно попасть на борт, – воодушевился Морис.

– Но как мы это сделаем? – спросил я, как вдруг клавесин дёрнулся, вода тут же стала убывать. А я и Морис изо всех сил старались удержать равновесие. – Мы что, летим?

Морис посмотрел в щель:

– Нет! Нас грузят на корабль. Сиди тихо и не высовывайся!

Наконец клавесин куда-то опустили; вокруг было очень темно. К щели кто-то приставил кусок фанеры, застучали молотки. Кажется, вокруг клавесина сколачивали ящик.

– Что нам теперь делать? – шёпотом спросил я.

– Набраться терпения и ждать, – ответил Морис и добавил, понюхав воздух: – Пахнет рыбой. Это рыболовецкий корабль. Так что с голоду не умрём! А теперь... – Он сладко зевнул. – Давай спать.

Не прошло и пары минут, как мышонок уже мирно посапывал во сне. Я не был уверен, что смогу уснуть так же быстро после всех сегодняшних приключений. Однако стоило мне свернуться клубочком, как усталость взяла своё.

Глава 3

Эрмитаж

В темноте послышался треск и грохот – ящик вскрывали! Через щели в клавесине на меня и Мориса полился свет.

Первым выбраться наружу решился Морис. Мне же, чтобы вылезти, пришлось сначала пропихнуть в щель свёрнутую в рулон картину с острова.

Мы очутились на каком-то странном складе: повсюду стояли ящики, лежали расколотые статуи, пустые рамы от картин. Было довольно пыльно, но тепло и сухо.

Морис огляделся, принюхался, и вдруг его усы начали вибрировать. А он стал возбуждённо нагонять лапой воздух к носу.

– Хм-м-м, необычный букет ароматов. Это что... импрессионисты [художники, творившие в стиле «импрессионизм». Название стиля зародилось от французского слова impression – «впечатление»]?.. Погодите... И слабый запах Пикассо [Пабло Руис-и-Пикассо – испанский художник-кубист, график и скульптор XX века]?! – Морис бегал, не переставая принюхиваться: – Рафаэль [Рафаэль Санти – итальянский творец эпохи Возрождения]?! Рубенс [Питер Пауль Рубенс – фламандский художник, ярчайший представитель эпохи барокко]?! Рембрандт?! Дега [Эдгар Дега – французский художник и скульптор XIX века, «живописец танцовщиц»]?!

Я честно старался уловить ход мыслей Мориса, но у меня ничего не выходило:

– Не понимаю ни слова! Где мы?

В этот момент Морис увидел на стене какой-то плакат и замер. Он был настолько впечатлен, что не смог устоять на лапах и сел.

– Где мы?! Мы в месте, куда я мечтал попасть всю свою жизнь. В месте из моих грёз. Это Эрмитаж! – воскликнул мышонок, подняв лапки и мечтательно закатив глаза. – Спасибо тебе, бабушка!

– А как мы сюда попали?

– Наверное, рыболовы сдали сюда этот клавесин. Ведь он же очень ценный! – ответил Морис. – Пошли, нужно осмотреться! – мышонок направился к приоткрытой двери, ведущей со склада.

– Постой! Мало ли кто тут живёт! – испуганно крикнул я.

Но Морис уже буквально летел в сторону двери:

– Вперёд! Настал и мой момент славы!

* * *

Я побежал за Морисом и увидел, как он вышел было в коридор, но тут же в ужасе подпрыгнул и мгновенно куда-то скрылся. А за ним... пронеслась целая стая котов!

– Мышь! Мышь! – вопили они.

Я выскочил в коридор, посмотрел туда, куда побежали коты, – никого. Позади вдруг раздался нарастающий топот и крики:

– Мышь! Мышь!

Из-за угла на огромной скорости вылетел Морис и юркнул мимо меня обратно, к клавесину. Я успел лишь проводить его взглядом, как из-за того же угла выскочили коты. Один большой, чёрно-белый, – полоски у него на подбородке складывались в узор, похожий на человеческую бороду. Как я узнал чуть позже, его звали Галлоном. Второй, по имени Батон, был трёхцветным: правая лапа и грудь у него были белыми, а остальное тело покрывала коричневая и рыжая шерсть. Причём вокруг левого глаза шёрстка была особенно тёмной и напоминала фингал. Третий член банды – бело-серый Баллон – грозно сверкал зелёными глазами. Два стройных кота – Мармелад и Шоколад – беспокойно оглядывались по сторонам.

Увидев меня, коты со скольжением затормозили. Мармелад и Шоколад врезались в стену и сползли на пол.

– Где мышь? Куда побежала? – выпалил Галлон.

– А... Э... Туда, – я указал в сторону, куда коты и следовали.

– Вперёд! – скомандовал Галлон.

Батон и Баллон уже собрались продолжить погоню, но тут...

– Стоять! – крикнул Галлон, а затем медленно развернулся и подошёл ко мне. – А ты кто ещё такой?

– Я? Я Винсент.

– Винсент? И как ты сюда попал, Винсент? – Галлон подошёл ещё ближе.

Остальные коты последовали за своим чёрно-белым товарищем и аккуратно окружили меня.

– Э... Приплыл... вместе с клавесином, – опасливо косясь