Дракон навис надо мной, и я, абсолютно беспомощный, готовился к смерти, а потом произошло то, чего я никак не мог ожидать. Она меня отпустила.

По своей воле. Никто из Ордена Святого Георгия не явился, чтобы спасти меня от неминуемой смерти. Мы были одни, вокруг нас не было ни души. На утесе было темно. Даже если бы я закричал, никто бы меня не услышал.

Только дракон. Беспощадный расчетливый монстр, который, как я считал, презирал людской род и не знал ни сострадания, ни человечности, ни чего-либо еще. Существо, которое больше всего на свете ненавидело Орден Святого Георгия и не испытывало к нам ни капли жалости, ни капли снисхождения. Я обманул ее, она была всего лишь целью, встречу с которой я назначил только для того, чтобы убить ее. Она могла одним движением когтистой лапы, одним выдохом прервать мою жизнь. Жизнь бойца Ордена Святого Георгия была в ее руках, но она сознательно отступила и отпустила меня.

А потом я понял… Орден ошибается. Согласно учению Святого Георгия, драконы были ужасными чудовищами, и мы убивали их без всяких сомнений, потому что сомневаться было не в чем. Они были не похожими на нас, они были не такими, как мы. Они были другими.

Только вот… Были. Эмбер уже пошатнула мою веру в учение Ордена и во все, что мне внушили о драконах. И я уже не мог проигнорировать того факта, что она пощадила меня. Это стало последним ударом, доказательством, от которого нельзя было просто отмахнуться. Получается, что некоторые драконы, те, которых я без раздумий застрелил потому, что так мне приказал Орден, могли быть такими же, как она.

А если это действительно так, то мои руки по локоть в крови невинных существ.

– После рейда, – Тристан продолжал свой рассказ, обращаясь к сидящим за столом людям, – нам с Гарретом приказали продолжить преследование Эмбер Хилл. Расчет был на то, что она приведет нас к другим целям. Она вывела нас к пляжу на окраине города. Помимо нее там было еще два дракона. Подросток и взрослая особь.

В комнате снова зашептались.

– Взрослая особь, – подтвердил Фишер, в то время как остальные судьи обменялись мрачными взглядами.

Увидеть взрослых драконов удавалось очень редко, а самые старые особи были к тому же и самыми скрытными. Они держались в тени, их было практически невозможно обнаружить. Ордену было известно, что главой «Когтя» был невероятно старый и сильный дракон по имени Старейший Змий, но его никто никогда не видел.

– Да, сэр, – ответил Тристан. – Мы должны были вести наблюдение за целью и сообщить в штаб, если она окажется драконом. Когда мы прибыли туда, все трое были в своей истинной форме. Я немедленно сообщил об этом коммандеру Сент-Фрэнсису и получил приказ стрелять на поражение.

Он остановился. Фишер прищурился.

– Что случилось после этого, солдат?

– Гаррет остановил меня, сэр. Он не дал мне сделать выстрел.

– Он как-то объяснил свои действия?

– Да, сэр, – Тристан сделал глубокий вдох. Было видно, как он собирается с силами, чтобы произнести следующую фразу. – Он сказал… что Орден ошибается.

В комнате воцарилась полная тишина. Оглушительная, звенящая тишина, от которой волосы у меня на затылке встали дыбом. Намекнуть на то, что Орден ошибается, значило оскорбить кодекс, который был написан первыми рыцарями сотни лет назад. Кодекс, который разоблачал как драконов, бездушных дьявольских змеев, так и испорченных, безнадежных людей, которые им симпатизируют.

– Что-нибудь еще?

Фишер, как и остальные судьи, равнодушно взирал на Тристана. Мой бывший напарник задумался, потом кивнул.

– Да, сэр. Он сказал, что не позволит мне убить цели, что не все драконы злые и что мы не должны убивать их. Когда я попытался его переубедить, он напал на меня. Мы дрались. Недолго. Он ударил меня, и я потерял сознание.

Меня пробрала дрожь. Я не хотел причинять вред товарищу, но не мог позволить ему выстрелить. Тристан был очень метким снайпером. Он бы успел убить как минимум одного дракона, прежде чем те поняли бы, что происходит. Я не мог стоять и смотреть, как Эмбер убивают на моих глазах.

– Когда я очнулся, – закончил свой рассказ Тристан, – цели сбежали. Гаррет сдался командиру нашего отряда и был заключен под стражу, но нам не удалось снова определить местонахождение драконов.

– Это все?

– Да, сэр.

– Благодарю вас, Сент-Энтони, – кивнул Фишер. – Гаррет Ксавье Себастьян, – когда Тристан вернулся на свое место, офицер повернулся ко мне. Голос и взгляд Фишера не смягчились ни на йоту. – Вы слышали, в чем вас обвиняют. Вам есть что сказать в свою защиту?

Я сделал вдох.

– Да.

Я поднял голову и посмотрел на сидящих за столом мужчин. Все это время я не мог решить, стоит или не стоит мне говорить хоть что-то, нужно ли прямо заявлять Ордену, что все это время они ошибались. Если я это сделаю, мое положение станет только хуже. Но я должен попытаться. Ради Эмбер и всех драконов, которые пали от моей руки.

– Этим летом, – начал я, и сидящие за столом люди обратили на меня свои равнодушные взгляды, – я поехал в Кресент-бич, собираясь найти там дракона. Но нашел я не его.

Один из сидящих за столом моргнул. Остальные просто смотрели на меня. Я продолжил:

– Вместо дракона я нашел там девушку, которая во многом была похожа на меня. При этом она была уникальна. Она не имитировала поведение людей, ее эмоции и жесты не были притворными. Все ее поступки были искренними. Наша миссия заняла так много времени, потому что я не мог найти отличий между Эмбер Хилл и штатскими.

В зале суда воцарилась гробовая тишина. На лице Габриэля Мартина не дрогнул ни один мускул, взгляд его был ледяным. Я не смел повернуться, чтобы посмотреть на Тристана, но чувствовал, как он недоверчиво смотрит на меня.

– Я не прошу о помиловании, – хрипло продолжил я. – Мои действия той ночью не подлежат оправданию. Но я умоляю суд принять во внимание мое предположение о том, что есть и драконы, которые отличаются от остальных. Среди представителей своего вида Эмбер Хилл могла быть аномалией, но, судя по тому, что я видел, она не хотела войны. И если есть и другие драконы, похожие на нее…

– Благодарю, Себастьян.

Голос Фишера оборвался. Его стул скрипнул. Он встал и оглядел всех присутствующих в комнате.

– Заседание откладывается, – объявил он. – Суд продолжится через час. Разойдись.

* * *

Меня отвели обратно в камеру. Я сидел на жесткой кушетке, прислонившись к стене, прижав колено к груди, и ждал, когда судьи вынесут вердикт. Примут ли они во внимание слова бывшего Идеального Солдата, если после моей пылкой речи они решили отложить заседание?

– Гаррет.

Я поднял голову и увидел у металлической решетки, отделявшей мою камеру от внешнего мира, поджарую фигуру Тристана. Его лицо было совершенно непроницаемым, но я присмотрелся и понял, что на самом деле его терзают противоречивые чувства. Он очень долго не сводил с меня пронзительного взгляда темно-синих глаз, а потом вздохнул, сердито махнул рукой и печально покачал головой.