Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здесь есть охранники, они найдут вас и вызовут полицию.
— У охраны сегодня выходной, Халвард. Нам никто не помешает, — от того, как мужчина произнес эти слова, у парня поползли мурашки.
— Что вам от меня надо? — чуть не хныча, спросил тот.
Лицо мистера Гринча скривилось в гримасе отвращения. Таких он любил меньше всего: самоутверждающиеся за счет чужих слабостей, они пресмыкались при более сильных.
— Для начала ты должен был спросить кто я. Но я упрощу тебе задачу: меня зовут мистер Гринч.
Халвард в непонимании посмотрел на мужчину. Чуть ли не через минуту до него дошел смысл, и он расслабился.
— Чувак, это хреновая шутка, мог бы придумать что и поинтересней, — Халвард уже начал вставать со стула, но мистер Гринч остановил его одним словом:
— Сядь!
— Вы ненормальный!
— Закрой свой рот и слушай, — в нем больше не было и капли от того, кто подошел попросить покурить. Теперь это был кто-то безжалостный, с жестким взглядом, способным заглянуть в самые потаенные уголки человеческой души. — Я наказываю тех, кто провинился за год. Как ты мог догадаться, я здесь, потому что ты, Халвард, не просто плохо вел себя в этом году. Ты совершал отвратительные вещи. Как ты думаешь, за все это, какое наказание тебя ждет? — мистер Гринч встал, оперевшись на парту руками, нависая над Халвардом.
Парень сидел, уставившись в разрисованную поверхность стола. Мистер Гринч был уверен, что в уме он перебирает все, что успел натворить за этот год.
— Вы ничего не сможете мне сделать, — сквозь зубы процедил Халвард, и его рука полезла в карман.
Мистер Гринч с интересом ждал продолжения.
Парень вытащил блестящий предмет, в пустом классе четко прозвучал щелчок, и вот в его руке оказался нож, а сам он встал перед мистером Гринчем.
— Ты ненормальный. Я тебя не трону, если дашь мне уйти отсюда. Если хоть двинешься в мою сторону, я не побоюсь его использовать, я уже это делал, — Халвард говорил быстро. Глаза его бегали от мужчины в шляпе к двери и обратно.
— Ты никуда отсюда не уйдешь, пока не получишь свое наказание, — четко, выделяя каждое слово, сказал мистер Гринч.
Казалось, его нисколько не смутил факт появления ножа в руке парня и то, что он ему угрожал.
— Либо ты сам сядешь, либо я посажу тебя, — просто сказал он Халварду.
Для парня это послужило спусковым крючком, нервы не выдержали, и страх затопил его мозг. Он бросился на мистера Гринча, целясь куда-то в область живота.
Мужчина спокойно скрутил парня и хорошенько приложил лицом о всю ту же парту. Раздался звон стали. Ножа в руке больше не было.
— Я не буду с тобой нянчиться всю ночь. У меня дел много. Сядь и слушай, — мистер Гринч снова подтолкнул парня к стулу.
Тот сел, тихо всхлипывая.
— Ты ничтожество, Халвард. В тебе практически не осталось ничего доброго. Скольких ребят в этой школе ты запугал? Скольких избил? А не от твоей ли руки несколько месяцев назад Вегард загремел в больницу? Я знаю все, Халвард, — мистер Гринч сделал паузу, на этот раз, чтобы самому успокоиться. Ему нельзя было терять контроль.
Теперь парень сидел тихо, только глаза, расширенные от ужаса, смотрели на мужчину.
— Это бумага, которую ты должен подписать. — Мистер Гринч бросил на стол плотный лист и ручку. — Подписывай.
Пока парень выводил свои каракули, мужчина посмотрел в окно: свет фонаря заливал класс, в остальном же здесь было темно. Но слова, проступившие на бумаге, были видны отчетливо:
«Халвард Урен, виновный в издевательствах, избиении, угрозах и насилии над сверстниками, обязуется искупить свою вину.
В наказание он принимает:
1. Закаливающие процедуры на свежем воздухе. Срок наказания: каждое утро, пока лежит снег.
2. Поступление в распоряжение Администрации школы. В его обязанности будет входить уборка кабинетов до и после уроков, чистка туалетов, мытье коридоров, чистка снега и многое другое, что может поручить глава Административного отдела или директор школы. Он обязуется выполнять все поручения безупречно, не отлынивая, не выказывая грубости по отношению к тому, кто дает распоряжения, а также к окружающим, кто присутствует при его работе. Срок наказания: со следующего дня после получения обязательства до первого дня лета.
3. Добровольное вступление в ряды „Красного креста“. Он обязуется выполнять все возложенные на него обязанности членами управления красного креста надлежащим образом, никому не навредив и не причинив ущерб. Срок наказания: три летних месяца в назначении одной из стран третьего мира.
P.S. Обязательства невозможно нарушить.
Мистер Гринч.»
Халвард смог прочитать весь текст далеко не с первого раза. Буквы расплывались из-за слез, в то же время ярость бессилия туманила взгляд. Он ненавидел себя. Он ненавидел мистера Гринча.
— Зачем все это? — сквозь зубы, наконец, спросил он.
— Давай разложу по полочкам, раз ты такой непонятливый, — не скрывая презрения, ответил мистер Гринч. — Первый пункт нужен для того, чтобы закалить твой характер, к тому же многие из соседей твои знакомые, для них будет интересно смотреть, как ты каждое утро в одних трусах купаешься в снегу, — мужчина не сдержал ехидной улыбки. — Дальше школа. Тут ты и сам должен догадаться, что все будут видеть, как ты выполняешь самые унизительные поручения, и у тебя не останется времени бездельничать со своей шайкой и запугивать невинных ребят. Последний пункт особенный. Ты не представляешь, что твориться в тех местах, куда тебя направят, а я позаботился о том, чтобы это были самые убогие районы. После увиденного ты больше и в мыслях не сможешь представить себе издевательство над другими, — глухим голосом закончил мистер Гринч, наклонившись практически вплотную к застывшему Халварду.
Мужнина не стал больше и минуты тратить на него. Он резко отстранился, бросив:
— Счастливого Рождества, — и с этими словами скрылся за дверью класса.
Выйдя на улицу, мужчина глубоко вдохнул морозный воздух. Это помогло остудить ярость, но отвращение никуда не делось. Он устал от предсказуемости этого мира и людей с их вечным стремлением к неверным решениям. Ему казалось, что нет на свете человека, способного переубедить его в этом. Мистер Гринч направился вниз по улице, даже не взглянув на северное сияние, что разлилось яркими красками у него над головой. Осталось последнее наказание, которое он