На венчании она его не заметила. Но когда молодожены и гости вышли и остановились на ступеньках собора, Натали стала озираться в поисках автомобиля своих родителей. Тут-то ей и бросилась в глаза фигура Жан-Люка, внезапно возникшего словно из-под земли буквально в нескольких шагах от нее.

Мужчина был высок, темноволос, не красавчик на первый взгляд, но, несомненно, привлекателен. Резкие черты лица, крупный нос, твердые очертания рта — все это трогало женские сердца. И вот теперь он стоял почти рядом, недоуменно уставившись на нее. В его серо-стальных глазах мелькнуло смущение.

Блондинка, опирающаяся на его руку, делала это так, будто имела полное право прижиматься к нему столь откровенно и крепко. Натали машинально отметила, что у нее бело-розовый цвет лица, детские пухлые губы и круглые невинные глаза. Все это делало ее похожей на куклу. Натали же терпеть не могла таких женщин. Они казались ей целлулоидными.

— Привет, Натали, — произнес наконец Жан-Люк низким хрипловатым голосом. — Молодец! На этот раз ты успела на свадьбу.

Двоякий смысл этих слов был для нее настолько очевиден, что она растерялась и не нашлась сразу, что ответить. Ее хватило лишь на ответное приветствие.

— Натали? — Кукольная женщина взглянула на нее, круглые голубые глазки выразили изумление, а покрытые розовым лаком ноготки еще крепче вцепились в рукав пиджака ее спутника.

— Вам что же, не нравится мое имя? — Она не могла оторвать взгляд от раздражающе загадочных глаз Жан-Люка.

— Ну, что ты! У тебя чудесное имя, — ответил он вместо блондинки.

И сразу же, словно очнувшись, представил дам друг другу. Его спутницу звали Соланж де Бирон. Он умудрился познакомить их так, что Натали почувствовала физически, как больно жалят его ехидные слова.

Затем Соланж протянула ей руку и пожала кончики пальцев, пролепетав:

— Очень рада.

Натали состроила вежливую гримасу, в свою очередь демонстрируя изысканность светских манер:

— Я тоже о-очень рада!

Во взгляде Жан-Люка загорелся нехороший огонек, уголки рта опустились. Всем своим видом он выражал сомнение в искренности услышанных им слов. Ему слишком хорошо были известны повадки Натали.

Соланж вдруг наморщила лобик, и ее лицо озарилось улыбкой понимания.

— Вы, наверное, дочь делового партнера Жан-Люка?! — воскликнула она.

Он не дал Натали ответить.

— Да, она дочь Жака…

Его серые глаза принялись вновь придирчиво изучать ее с головы до ног. Взгляд заскользил сначала по роскошным волосам Натали и лицу с высокими скулами, потом заметался, ощупывая ее фигуру под тонким шелковым платьем со вставкой на груди, затем сполз вниз, к бедрам, и постепенно добрался кончиков туфель на высоченных шпильках…

— Отлично выглядишь, — признал он.

И она с удивлением заметила, что его глаза повлажнели, а взгляд стал мягче. Этого было достаточно, чтобы Натали почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Затем ее бледные щеки вспыхнули ярким румянцем и в стесненную грудь прорвался наконец поток свежего воздуха.

— Ты тоже смотришься неплохо… — пробормотала она, рассматривая его и искренне любуясь.

Все-таки за четыре минувших года он изменился. Щеки потеряли юношескую округлость и несколько впали. В то же время фигура Жан-Люка стала более массивной и мужественной, как бы окончательно сформировавшись. От мальчишеской угловатости не осталось ничего. Густые черные волосы стали короче, прическа — строже, взгляд сделался жестким и непреклонным. Хотя эта непреклонность могла объясняться именно тем, что Жан-Люк внезапно встретил Натали. Он явно не простил ее.

Она остро ощущала волну неприязни, которая шла от него. И знала, что заслужила это. Мужчина, брошенный невестой прямо у алтаря, вряд ли будет относиться к ней с нежностью, И время в этом случае не лечит. Отец и мать, например, до сих пор не могут простить Натали ее взбалмошную выходку. Этот ее чудовищный поступок шокировал обе семьи. И если бы она не сбежала…

— Говорят, вы теперь живете далеко? — раздался сладкий голосок Соланж.

Этой-то что за дело? — неприязненно подумала Натали. Если Жан-Люк и был четыре года назад влюблен в нее, то она сама сделала все, чтобы лишить их даже гипотетической возможности быть вместе.

— Достаточно далеко отсюда, чтобы никому не мешать, — ответила она и посмотрела в глаза Жан-Люку.

— Значит, вы приехали на свадьбу кузины? — опять спросила Соланж.

Натали промолчала. Разве могла она, стоя перед какой-то там незнакомой девицей, рассказывать направо и налево, что ужасно соскучилась по Парижу, по родному дому, по отцу с матерью. Да, ей нравилась ее работа, нравилось то уважение и восхищение, с которым смотрели на нее менее опытные сотрудники. Согласитесь, быть ведущим специалистом в двадцать четыре года, это что-то значит! Но ее сердце замерло, когда под крылом самолета оказался самый красивый город на свете. Она готова была гладить ладонями мостовые, по которым бегала девочкой, обнимать деревья в саду родного дома…

— Я, возможно, останусь, — сказала она неожиданно для себя самой. И, помолчав, добавила: — Если найду подходящую работу.

Проговорив все это, Натали поняла, что внезапно выдала свою заветную мечту. Ей не хотелось больше убегать от себя, чтобы утверждаться в самостоятельности и взрослости. Именно такое желание где-то в глубине души обуревало ее, когда она подъезжала к воротам родительского особняка. И именно в этом ей не хотелось себе признаваться. А сейчас решение остаться прозвучало просто и естественно. И ее обрадовало, что оно перестало быть тайной.

В разговор неожиданно вступил Жан-Люк.

— Какую работу ты имеешь в виду?

— Пока не знаю, — уклончиво ответила Натали. — Я прилетела лишь вчера и успела только поболтать с Луизой, наставить ее на путь истинный.

— А тебе самой известно, как найти этот путь? — саркастически улыбнулся он. — Твои родители говорили, что ты работала в каком-то магазине.

— Да будет тебе известно, что я старший менеджер по продажам! — Натали гордо вздернула подбородок.

— Я в курсе. А еще они намекнули, что ты имела там вполне приличную зарплату.

— Конечно. Вполне достаточную для того, чтобы ни от кого не зависеть… Но мне не хочется больше заниматься этим. Может быть, открою собственное дело. Идей у меня хватает. Ну, ты понимаешь…

— Еще бы! В твоей голове всегда теснилось множество оригинальных замыслов.

Натали осознавала, что сказанное им — не более чем упрек, спровоцированный не утихающей с годами обидой. В воздухе повисла тяжелая пауза. Надо было срочно сменить тему.

— Как твои родители? — по-светски вежливо поинтересовалась она.

— Прекрасно. Отправились в кругосветное путешествие. По-моему, они вполне счастливы.