— Что ж, — в голосе матери было одобрение и облегчение, — наверное, настало время вернуться домой.

— Абсолютно верно, — пошел в атаку отец. — Будет здорово, если дитя вернется в лоно семьи.

С этим не поспоришь. Натали была их единственным ребенком, и для родителей она навсегда останется маленькой и беззащитной. В этом Натали не сомневалась.

— Прости, я выдал секретную информацию, — дотронулся до ее плеча Жан-Люк.

— Ничего, потерплю, — дернула она плечом. Она была недовольна, что в столь неподходящем месте стали обсуждаться ее планы на жизнь.

Жан-Люк поговорил еще о чем-то незначительном с Анной и Жаком и пошел к Соланж, которая, не отрываясь, наблюдала за их беседой. Компания за соседним столиком отпускала шутки по поводу Жан-Люка, и Соланж их прекрасно слышала. Его возвращение прекратило колкую светскую болтовню. Соланж взяла его за руку и притянула к себе. Он потрепал ее по щеке, сел и обнял девушку за плечи.

Натали видела все эти манипуляции и решила, что ей лучше смотреть в другую сторону.

Тем временем новобрачные вышли на площадку для танцев и откровенно обнимались под тягучую волнующую музыку.

Увидев мечтательно-счастливое выражение лица Луизы, Натали почувствовала, что к горлу подкатил комок и шипы зависти впились в ее сердце. Кузине было сейчас столько же лет, сколько исполнилось Натали ко дню ее предполагавшейся свадьбы. Луиза познакомилась со своим мужем все лишь девять месяцев назад. Тем не менее она казалось абсолютно уверенной в правильности своего выбора. Разве можно за столь короткий срок хорошо узнать человека?

Луиза, как выражалась мама, всегда была разумной девушкой, здравомыслящей, практичной, даже излишне осторожной. Но сейчас она сознательно шла на гигантский риск. Натали страстно, от всей души желала ей счастья. С момента их знакомства, когда еще Луиза была теплым крошечным комочком, Натали чувствовала свою ответственность за маленькую сестричку. Луиза была ей даже ближе, чем сестра. Девочек связывало особое чувство, которое становилось с годами только крепче. Натали была единственным ребенком в семье и всегда тянулась к другим детям.

Жан-Люк — тоже единственный ребенок. Несколько его двоюродных братьев жили по соседству. Их компанию в свое время он предпочитал любой другой.

Однако с Натали они вместе выросли. Мужчины обоих семей уже без малого сто лет были неизменными партнерами по бизнесу. Отцы мечтали передать свое дело в надежные руки своих отпрысков. Когда Жак понял, что у него не будет собственного сына, он решил, что ему вполне подходит сын его друга. Решение поженить детей даже не обсуждалось, это воспринималось как давно решенный вопрос.

— Может, еще потанцуем? — услышала Натали голос соседа.

Девушка колебалась. Она сделала глоток вина. Ей не хотелось уходить из-за стола. Несмотря на то что танцующие вернулись и заняли свои места, ей хорошо был виден очаровательный профиль Соланж. Куколка заигрывала с Жан-Люком, а он отвечал ей ласковой улыбкой. Смотреть на это было довольно противно, но Натали не могла отвести глаз.

Она сделала еще один глоток вина.

— Конечно, — жизнерадостно произнесла она, поднимаясь, — с удовольствием потанцую.

Она лгала самой себе. Никакого удовольствия этот танец ей не доставлял. Вся радость от хорошего партнера испарилась после общения с Жан-Люком. Вечер был совершенно испорчен.

Она героически дождалась момента, когда новобрачные собрались покинуть свадебный обед. Натали поцеловала Луизу и пожелала ей счастья, а потом с тоской ждала, когда наконец родители попрощаются с друзьями.

Со своим кавалером Натали рассталась торопливо, не дав ему вставить ни слова и отобрав надежду встретиться вновь.

Ну, что же?! Все сложилось так, как оно сложилось! — уныло сказала она себе, добравшись до своей комнаты. Натали надеялась, что хотя бы кузина будет счастлива в браке. Но мысли о бракосочетании Луизы не отвлекали и не утешали. На нее навалилось ее собственное прошлое, которое вдруг опять сделалось настоящим.

В конце концов, чего она добилась, сбежав от жениха, родителей, покинув страну?

Ну, во-первых, независимости. Раздеваясь, она решительно отбросила мысли о жалости к себе и разочаровании. Для того чтобы вести нормальную полноценную жизнь, ей вовсе не нужен был мужчина.

Получив в свое время всего лишь место помощника продавца в одном из представительств французской компании в Марокко, она через некоторое время стала ведущим менеджером по продажам.

Ей удалось расширить свой отдел, перекроить его штат, сделать работу сотрудников увлекательной. Она умела работать с клиентурой любого возраста. К тому же умудрялась вести переговоры как с частными клиентами, так и с крупными компаниями.

В прошлом году работодатели предприняли настойчивую попытку привязать Натали покрепче к своему бизнесу, резко повысив ей зарплату, но в последнее время она все чаще чувствовала усталость и скуку.

Она расстегнула молнию на юбке и повесила ее в шкаф. Критически разглядывая себя в большое зеркало, Натали заметила, что глаза у нее горят. Похоже, новая встреча с Жан-Люком добавила ей адреналина в кровь. Она чувствовала себя оживленной и бодрой.

Это от злости, догадалась она. Вольно или невольно, но она заразилась гневным сарказмом Жан-Люка.

Очень мило с его стороны взвалить на нее всю вину за произошедшее. Но если б он чуть-чуть думал о ней, то наверняка заметил бы, что в предсвадебные дни многое складывалось как-то не так. Хотя, возможно, его эгоизм сыграл с ним злую шутку. Он, видимо, и мысли не допускал, что она способна отказаться выйти за него замуж. Честно говоря, желающих хватало и без нее.

Тут ее мысли снова вернулись к Соланж де Бирон. Вот уж кто мечтает захомутать Жан-Люка и даже не пытается этого скрывать. Интересно, а сам он готов предпринять вторую попытку? Ему сейчас чуть за тридцать, наверняка он не прочь завести детей, хотя вряд ли готов в полной мере наслаждаться отцовством.

Когда они были помолвлены, и Натали, и Жан-Люк само собой подразумевали, что у них будет полноценная семья и куча детишек.

— Только не спеши, сказал он тогда. Ты должна быть полностью готова к этому.

В чем она никогда не могла обвинить его, так это в пренебрежении ее мнением. Он обсуждал с ней все вопросы касательно их будущей совместной жизни. Где они будут жить, какая должна быть мебель в их доме, который они вместе выбирали по каталогам, будет ли она работать.

— Если решишь быть просто хозяйкой дома, я буду счастлив, — уверял он ее. — Но я хочу, чтобы и ты чувствовала себя счастливой.

— И что мне делать дома целый день? Конечно, я буду работать.

— Ну и прекрасно! — Он с готовностью поддержал ее. — Поступай, как хочешь, лишь бы тебе было хорошо.

Его некоторая отстраненность, вызванная, как ей тогда казалось, не столько горячим желанием сделать ее счастливой, сколько простой терпимостью по отношению к любым ее поступкам и желаниям, могла стать предметом зависти многих женщин. Да и ей самой вовсе не улыбалось связать себя на всю жизнь с ревнивым собственником вместо чуткого, доброжелательного мужа.