- Насколько я слышала, на решение Тревиса повлияло также егопошатнувшееся здоровье, - с сожалением проговорила княгиня. - Ему ведь уже зашестьдесят, правда?

Джейд покачала головой:

- Возраст тут ни при чем. Его беспокоят старые раны,полученные во время Гражданской войны в Америке. Врачи говорят, что в его телемогли остаться осколки снарядов. - Она вздохнула. - Но Тревис Колтрейнпо-настоящему выдающийся человек, вполне заслуживающий уважения, которым онпользуется.

Мария Павловна направилась к двери.

- Да, кстати. Я знаю, что ты хотела побыть одна, чтобыспокойно помолиться в эти последние минуты, но я видела внизу мадам КиттиКолтрейн. Она сказала, что ей хотелось бы с тобой поговорить.

Лицо Джейд посветлело.

- Конечно! Попросите ее подняться сюда, пожалуйста.

На минуту оставшись одна, Джейд подошла к окну, чтобыполюбоваться чудесным августовским днем. Они с Колтом мечтали о летней свадьбе,потому что в это время года Санкт-Петербург был почти так же красив, как вовремя белых ночей, когда перламутрово-серебряная дымка опускается на город ипрогоняет сверкающий день. Потом, вскоре после полуночи, горизонт опятьстановится розовым, золотистым и коралловым - и вот уже ночь ускользает, едвапоявившись.

Поначалу они планировали провести медовый месяц в Америке,где им предстояло устроить свою новую жизнь, создать свой дом. Но дальнийродственник Джейд, старший сын царя Александра и наследник престола, Николай, вкачестве подарка предоставил в их распоряжение свою яхту. Порученные заботамэкипажа, они могли наслаждаться месячным плаванием по сверкающему под солнцемСредиземному морю. Они собирались высадиться в Шербуре и съездить в Париж, чтобыпопрощаться с родными Колта, а уже потом отправиться в Америку.

Сердце Джейд переполняла радость. До чего удивительна жизнь!И как прекрасен был человек, который скоро станет ее мужем, спутником жизни!Колт был для нее олицетворением настоящего мужчины. Красивый, высокий,великолепно сложенный, он унаследовал внешность своего отца, французскогокреола. Волосы у него были черные, как вороново крыло, а сверкающие глазанапоминали темное серебро. Одаренный умом и остроумием, он был прирожденнымлидером, как и его отец, - это мнение разделял сам Корнелиус Вандербильт, внуклегендарного коммодора Корнелиуса Вандербильта. Во время своего прошлогоднеговизита в Париж к Тревису этот правитель огромной империи Вандербильтов былнастолько покорен Колтом, что предложил ему работать с Уильямом КиссемомВандербильтом, который представлял его интересы в строительном деле. В тотмомент Колт не обратил особого внимания на это предложение: он был слишкомзанят своей жизнью во Франции и ухаживанием за Джейд в России, чтобы думать окарьере. В конце концов, у него уже было достаточно денег. Да и Джейд получиланемалое наследство от удочеривших ее Романовых.

В тот момент, когда Колт сделал Джейд предложение, оба былинастолько поглощены своими чувствами, что не думали о будущем. Но позже, когдавлюбленные гостили в Париже, мистер Колтрейн высказал свою тревогу по поводурастущей паники в Соединенных Штатах. После февральского банкротства железныхдорог Филадельфии и Рединга стоимость акций начала снижаться, фонды - рушиться,а тысячи закладных на фермы - аннулироваться. В апреле золотой запас опустилсяниже волшебной отметки в сто миллионов долларов, что отразилось на федеральномказначействе.

Тревис предчувствовал приближение катастрофы и вызвал насовещание своих детей, Колта и Дани. Он посоветовал им продать свою долю всеребряных рудниках Невады, полученную в подарок от него, сославшись на то, чтоакт Шермана относительно покупки серебра наверняка будет отменен конгрессом.

Если они успеют продать рудник до этого момента, то получатза него более высокую цену. А если И потерпят убыток, то не слишком серьезный.

Колт и Дани вовремя последовали совету отца: в июне того жегода произошел обвал на нью-йоркской бирже.

Дани отнеслась равнодушно к тому, что Колт решил продать иранчо, которое было расположено рядом с рудником. Она ведь не собираласьвозвращаться в Америку: ее муж, Драгомир, строил огромное шато неподалеку отПарижа. Но Колт всегда считал своим домом Америку. Продажа ранчо напомнила емуо его неустроенном быте, и он решил после свадьбы с Джейд вернуться вСоединенные Штаты и принять предложение Корнелиуса Вандербильта. Хоть у них ибыло состояние, которого могло бы хватить не на одну жизнь, но жить без дела,не иметь никакой ответственности ему казалось скучно. Кроме того, говорили, чтоАмерика в девяностых годах была самой перспективной страной мира. Депрессиярано или поздно закончится - да она и так мало коснулась жизни Колтрейнов.Джейд моментально увлеклась идеей переезда, особенно когда Колт сказал, что вАмерике только-только появился балет и она сможет открыть собственнуюшколу-студию и преподавать. Эта идея наполняла ее энтузиазмом.

Может ли жизнь быть еще интереснее?

В дверь тихо постучали, и в комнату вошла мать Колта.

Женщины обнялись, и Джейд изумилась тому, как милостивообошлось время с Китти Райт Колтрейн. Если и сейчас она была все еще хорошасобой, значит, в юности ее красота должна была буквально ослеплять, думалаДжейд. Ее золотисто-рыжие волосы только-только начали блекнуть. Они былиуложены в высокую прическу и придерживались изумрудными гребнями.

Кожа у Китти была гладкая, чистая, а немногочисленныеморщинки едва заметны. Ее глаза необычного фиалкового цвета светилисьтаинственным огнем. На Китти было простое, но элегантное платье из атласа цветакофе с молоком, а единственным украшением были изумрудные серьги: она не хотелазатмевать невесту.

Осмотрев Джейд, она объявила с гордостью:

- Я совершенно уверена, что более красивой невесты свет неВидывал за исключением, может быть, Дани. Моему сыну очень, очень повезло.

Джейд улыбнулась в ответ:

- Не сомневаюсь, что я была бы только тенью, если быоказалась рядом с вами в тот день, когда вы выходили замуж за мистераКолтрейна.

Китти рассмеялась:

- Когда-нибудь я расскажу вам о нашей свадьбе. Я была вСкромном муслиновом платьице, а Тревис - в потрепанном мундире янки. А Колтревел, требуя, чтобы его покормили.

Джейд не была шокирована. Она уже слышала историю их любви.Наверное, Тревису и Китти было очень больно вспоминать и говорить о прошлом, носо временем все плохое забывается и в памяти остаются светлые моменты. КогдаТревис в последние дни ужасающей войны между штатами уезжал с генераломШерманом, он не знал, что Китти беременна. Не знал он и о Кори Макрее и егодьявольском плане сделать Китти своей женой, о том, как он перехватываладресованные ей письма Тревиса, возмущенного ее молчанием, последовавшим заклятвами в вечной любви. Вернувшись в Северную Каролину после войны, Тревисповерил сплетням о том, что Китти вышла замуж за богатого и влиятельногоприезжего, чтобы не потерять своего драгоценного поместья, поверил он и тому,что рожденный ею сын - ребенок Кори Макрея. Откуда ему было знать, что это егоребенок? Но в конце концов он узнал правду, и после гибели Макрея они с Киттиснова нашли друг друга.