то этой причиной была либо Елена, либо не Елена.

5. Если причиной была Елена, у нее либо были основания, либо не было.

6. Если у Елены были основания, они возникли либо в связи с неким замечанием Стесихора, либо нет.

7. Если основания, которые были у Елены, возникли в связи с неким замечанием Стесихора, то либо это было резкое замечание о сексуальном поведении Елены (не говоря уже о его неприятных последствиях в виде Падения Трои), либо нет.

8. Если это было резкое замечание о сексуальном поведении Елены (не говоря уже о его неприятных последствиях в виде Падения Трои), оно либо было ложью, либо не было.

9. Если оно не было ложью, то либо мы теперь движемся в обратную сторону и, продолжая рассуждать подобным образом, скорее всего, вернемся к началу вопроса об ослеплении Стесихора, либо нет.

10. Если мы теперь движемся в обратную сторону и, продолжая рассуждать подобным образом, скорее всего, вернемся к началу вопроса об ослеплении Стесихора, то либо мы будем продвигаться без происшествий, либо повстречаем на обратном пути Стесихора.

11. Если мы повстречаем на обратном пути Стесихора, мы либо промолчим, либо посмотрим ему в глаза и спросим, что он думает о Елене.

12. Если мы посмотрим Стесихору в глаза и спросим, что он думает о Елене, он либо скажет правду, либо солжет.

13. Если Стесихор солжет, мы либо сразу поймем, что он лжет, либо он нас одурачит, потому что теперь, когда мы движемся в обратную сторону, всё вокруг как будто вывернуто наизнанку.

14. Если он нас одурачит, потому что теперь когда, мы движемся в обратную сторону, всё вокруг как будто вывернуто наизнанку, мы либо обнаружим, что у нас с собой ни цента, либо позвоним Елене, чтобы ее обрадовать.

15. Если мы позвоним Елене, она либо будет сидеть с бокалом вермута и не станет подходить к телефону, либо она ответит.

16. Если она ответит, мы либо решим, что (как говорится) лучшее враг хорошего, либо дадим трубку Стесихору.

17. Если мы дадим трубку Стесихору, он либо скажет, что теперь видит ясно как никогда, что она шлюха, либо признает, что лгал.

18. Если Стесихор признает, что лгал, мы либо растворимся в толпе, либо останемся посмотреть, как отреагирует Елена.

19. Если мы останемся посмотреть, как отреагирует Елена, мы либо окажемся приятно удивлены ее диалектическими способностями, либо нас отвезут в полицейский участок для дачи показаний.

20. Если нас отвезут в полицейский участок для дачи показаний, то либо для того, чтобы мы (как очевидцы) окончательного прояснили вопрос о том, был ли Стесихор слеп, либо нет.

21. Если Стесихор был слеп, мы либо солжем, либо, если нет, нет.

Автобиография красного

Роман

Как сдержанно таит в себе –

Не выдает вулкан

Багрянец замыслов своих –

Недремлющий свой план.

Зачем же – люди – нужен нам

Слушатель случайный –

Когда природа в тишине

Вынашивает тайны?

Ее молчания укор

Болтливых не проймет –

Но и они хранят секрет:

Бессмертие свое[1].

ЭМИЛИ ДИКИНСОН, № 1748

I. Справедливость

Герион довольно рано узнал от своего брата, что такое справедливость.

Они ходили в школу вместе. Брат Гериона был больше и старше,

он шел впереди,

иногда пускаясь бежать или припадая на одно колено, чтобы поднять камень.

Камни делают моего брата счастливым,

думал Герион и разглядывал камни, стараясь не отставать.

Так много разных камней:

неприметные и загадочные лежат бок о бок в красной земле.

Остановиться и вообразить себе жизнь каждого из них!

И вот они рассекают воздух, запущенные счастливой человеческой рукой,

что за судьба. Герион прибавил шагу.

Школьный двор. Герион изо всех сил сосредоточился на своих ботинках и шагах.

Он оказался в потоке детей,

и нестерпимый красный натиск травы и запах травы отовсюду

тянул его к ней,

как бурное море. Он чувствовал, как его глаза высовываются из глазниц

на тоненьких перемычках.

Добраться до двери. Не упустить брата из виду.

Эти две вещи.

Школа была в длинном кирпичном здании, ориентированном с юга на север. Юг: Главный вход,

все мальчики и девочки должны заходить через него.

Север: Детский сад с большими круглыми окнами на лес

и живую изгородь из кустов калины.

От Главного входа до Детского сада шел коридор. Для Гериона это были

сотни тысяч километров

грохочущих тоннелей и неонового неба, распахнутые великанами.

Рука в руке, в первый учебный день

Герион пересек эту незнакомую местность вместе с мамой. А потом это стало

каждодневной обязанностью его брата.

Но заканчивался сентябрь, начинался октябрь, и беспокойство его брата росло.

Герион всегда был тупым,

но теперь от его взгляда становилось не по себе.

Ну всего еще один раз теперь я точно запомню,

говорил Герион. Глаза – ужасные дыры. Тупой, сказал брат Гериона

и ушел.

Герион не сомневался, что тупой – правильное слово. Но когда вершится справедливость,

земля уходит из-под ног.

Он стоял на своей маленькой красной тени и думал, что делать дальше.

Перед ним высились двери Главного входа. Может –

всматриваясь изо всех сил, Герион пробрался сквозь пожары в своей голове туда,

где должна была быть карта.

На месте карты школьного коридора оказалась глубокая светящаяся пустота.

Гериона охватила ярость.

Пустота вспыхнула и сгорела до основания. Герион побежал.

После этого Герион стал ходить в школу один.

К Главному входу он даже не подходил. Справедливость абсолютна. Он шел

в обход вдоль длинной кирпичной стены

мимо окон седьмого класса, четвертого, второго и туалета для мальчиков

к северному концу здания

и вставал в кустах перед Детским садом. Там он стоял

неподвижно,

пока кто-нибудь внутри не замечал его и не выходил, чтобы его проводить.

Он не махал.

Не стучал в стекло. Он ждал. Маленький, красный, стоял прямо и ждал,

в одной руке крепко держа

свой новый портфель, другой трогая счастливый пенни в кармане пальто,

а первый снег

опускался ему на ресницы, укрывал ветки кустов, и весь мир

исчезал в