Лиз немного нервничала. Этим вечером всё навсегда изменится. Она знала, что способна на этот шаг. Она заранее почитала обо всем в Интернете. Главное было не колебаться. После месяцев размышлений она перейдет к действию, она уже заявила об этом. Все они с нетерпением ждали результата. Её видео. Шока.

Лиз вышла в коридор, где супруги уже надевали пальто. Мужчина на ходу кивнул Лиз и сказал жене, что пойдет пока в гараж за машиной.

– Ужин в холодильнике, – напомнила ей высокая блондинка с породистым лицом. – Арни уже спит, у него был длинный день, не буди его. В доме ты все знаешь, наши телефоны у тебя есть…

– Да, мадам Ройсон, я все знаю, не беспокойтесь.

– Ты права. Главное, если что, не стесняйся и сразу звони мне.

– Конечно.

– А, и радионяня на столе в кухне.

Лиз кивнула, она все это знала. Ей хотелось только одного: наконец остаться наедине с этим спящим ублюдком. Обычно она привязывалась к детям, за которыми ей поручали следить. Арни был исключением. Она его ненавидела. Капризный, уродливый и к тому же избалованный! Стоило его ущипнуть – а она щипала его, когда он совсем ее доводил, – как он начинал орать как резаный и целых десять минут не мог остановиться. Настоящий идиот. Папенькин сынок, который и подростком будет жить во вседозволенности, один из этих козлов, для которых деньги не проблема и который живет только ради власти. Обладать. Подчинять. Доминировать.

Не выдавая раздражения, Лиз изображала улыбку до те пор, пока дверь наконец не захлопнулась. Она тайком посмотрела в окно, убедилась, что машина отъезжает от дома, и, когда задние фары внедорожника превратились в крошечные точки вдали, торжествующе сжала кулаки в знак ликования.

Но главное было не радоваться раньше времени. Не торопиться. Второго шанса у нее не будет.

Сначала поесть, чтобы не начинать на голодный желудок, никогда не знаешь, как все пройдет. Если меня стошнит, пусть хотя бы будет чем блевать.

Она сделала себе бутерброд из двух ломтиков хлеба и маршмеллоу и оставила раскрытый пакет с хлебом на столе. Теперь надо было подождать. Хотя бы час, чтобы быть уверенной, что спиногрыз крепко спит, а потом убедиться, что планы родителей не изменились в последний момент и они не вернутся раньше, чем должны. Целый час! Надо как-то убить время. Это выражение заставило ее улыбнуться.

Учитывая, сколько времени я теряю попусту, я убила уже целую гору часов! Настоящая серийная убийца…

Она раздумывала, стоит ли развалиться перед телевизором и пощелкать каналы, посидеть в Интернете или просто спуститься в подвальный этаж и включить себе кино. Последний вариант привлекал ее больше всего. Она была слишком перевозбуждена, чтобы следить за разным бредом по телеку или сосредоточиться на чтении ленты в соцсетях, надо было на что-то отвлечься, иначе каждая минута казалась бы вечностью. Торопиться в любом случае нельзя. Слишком важное дело, чтобы сейчас все пошло псу под хвост. После всех приготовлений, сейчас, когда она полностью готова…

Так, ты же не собираешься слиться?

Нет. Она не хотела откладывать на потом. Сегодня же она выполнит задуманное. Решено.

Просто я не хочу облажаться. Терпение. Выждать время. Чтобы довести все до конца. Я не собираюсь отступать. Определенно, нет.

Лиз взяла радионяню для связи с малышом, спустилась в подвал, прошла через тренажерный зал мадам Ройсон и толкнула дверь домашнего кинотеатра. Да, у этих Ройсонов денег куры не клюют… У этого болвана, который всегда жаловался, что налоги его разорят, на развлечения-то денег хватало… Большой зал с креслами, как в настоящем кино, звуконепроницаемый и без окон. Лиз включила сенсорный экран, нажала «Смотреть фильм», и все лампы в зале зажглись одновременно. Она подошла к полкам в глубине комнаты, чтобы выбрать из всех дисков тот, который справится с непростой задачей развлечь ее на час.

Лиз остановила выбор на фильме «Воины» – барахло, но сюжет не так уж плох.

Свет плавно погас, погрузив зал в темноту, и Лиз устроилась в кресле, положив радионяню на подлокотник.

Через двадцать минут Лиз поймала себя на том, что фильм ее по-настоящему увлек, несмотря на всю его банальность. Ей вовсе не надо было терять из виду свою главную цель. Она выпрямилась в кресле и нетерпеливо пощелкала пальцами. Она хотела начинать. Сколько можно тянуть? Ее уже все достало.

А если эти старые говнюки вернутся? Вдруг их вечеринку все же отменили? Или мелкий еще не заснул как следует и проснется ни с того ни с сего?

Лиз вздохнула. Надо было еще подождать. Хотя бы полчаса.

Она собрала всю свою волю в кулак и постаралась снова погрузиться в сюжет фильма.

Вдруг лампочки радионяни загорелись. Сначала зеленые, а за ними красные.

О, нет, проснулся!

Если придется его вырубить, она это сделает. Этим вечером никто не должен был ей помешать. И она готова идти до конца. Она пощупала сумочку. Внутри лежал кожаный мешочек с иголками и китайскими чернилами. И рисунок на кальке. Сердце со слезой. Она сама выбрала этот эскиз для своей татуировки. Потому что так она себя чувствовала, так воспринимала свое существование. Она уже все понимает, пусть ей пока всего лишь шестнадцать. Она не идиотка. Жизнь – сплошная боль. Семья, парни, школа, все это…

Гребаный Арни, почему нельзя оставить меня в покое! Можно я спокойно сделаю свою крутую татушку? Клянусь, если ты испоганишь вечер, я тебе…

Она не придумала никакой достаточно сдержанной угрозы, чтобы можно было ее исполнить, и тут лампочки загорелись опять.

– Фак.

Она поставила фильм на паузу, чтобы послушать, плачет ли мальчик, или он просто ворочался в кровати. Ничего не было слышно, и она поднесла рацию к уху.

Внезапно зазвонил мобильный, заставив ее подпрыгнуть.

Твою ж мать!

Лиз нахмурилась. Как он мог его включить? Ее мобильник остался лежать на кровати, а восьмимесячный ребенок, да еще такой толстый и неуклюжий, не мог сам встать, насколько она знала.

Послышался другой звук. Лиз вздрогнула. Какой-то шепот. Как будто…

Как будто кто-то укладывает ребенка!

– Черт, родители вернулись! – сказала Лиз с досадой, видя, что ее планам пришел конец.

Она поднялась и остановилась перед дверью домашнего кинотеатра. Почему она не слышала, как парковали машину, гараж ведь через стенку от зала?!

Вдруг голос в рации произнес:

– Лиииззз…

Сердце девушки забилось с бешеной скоростью. Ей не показалось. Кто-то произнес ее имя. Или скорее медленно прошептал, растягивая звуки, у самого микрофона. Это был женский или мужской голос? Лиза не смогла определить. И