– Вот еще, – подала голос девочка, которую, как понял Василий, звали Томка. – Сам ешь, Василий из Москвы. Нас чипсами не купишь, понял? Докажи сначала, что с тобой можно дружить. А мы уходим. Идем, Борька.

Длинный мальчик неуверенно посмотрел на толстого, потом на девочку и неохотно поднялся. Видно было, что он не больно-то хочет уходить, но спорить ему лень. А когда девочка и высокий Борька ушли, толстый мальчик сунул руку в пакет с чипсами, достал горсть и засунул в рот сразу все. Не переставая жевать, пробубнил:

– Ты не обивайфя на Томку, она ховофая. Пфосто выдевываетфя.

– А Борька?

Толстый мальчик махнул рукой и, дожевав, ответил:

– А Борька ее брат, он уже в седьмом классе. – Поглядел на сок в руке Василия, кивнул: – Будем знакомы, Вася. Я Антон. Да ты садись, чего стоять-то?

Василий сел рядом. Поправлять мальчика и говорить, что он Василий, а Вася – это его кот, не стал. И так на него местные косо смотрят.

Антон помог ему доесть чипсы, сок они тоже разделили, и все это время толстый мальчик, тоже оказавшийся шестиклассником, рассказывал о себе, Томке, Борьке и других ребятах. При этом Антон все время пугал какими-то старшими пацанами, которые могут и побить, если с ними неправильно разговаривать. Главный среди них Тайсон – семиклассник Петька, боксер и двоечник.

– Только ты его Петькой не называй! – предупредил Антон. – За «Петьку» он может и врезать!

– А как его называть? – поинтересовался Василий. – Петром?

– Каким еще Петром, ты чего?! – испугался Антон. – Говорю же, Тайсон он!

Потом он перешел к рассказу о злой училке-историчке, но Василий слушал его вполуха, потому что не мог перестать думать о Томке и ее зеленых-зеленых глазах.

– …есть?

Василий так задумался, что прослушал вопрос Антона:

– Что?

– У тебя дома еще чипсы есть? – повторил тот вопрос и погладил живот. – У меня мамка сегодня допоздна, бабушка уехала, а дома жрать нечего.

– Вроде есть, – ответил Василий. – Пойдем.

– Ты иди, я тебя здесь подожду, – сказал Антон. – Мне энергию тратить нельзя, а то еще больше есть захочется.

Василий поднялся за чипсами и встретил на лестнице маму.

– Я закончила разбирать вещи, – сказала она. – Пойдем в кафе ужинать.

– А Ваську ты покормила?

– Первым делом, – улыбнулась мама.

– А я за чипсами для Антона.

Когда мама выяснила, кто такой Антон и зачем ему чипсы, она сказала:

– Никаких чипсов. Пригласим Антона с нами, заодно пообщаетесь, расскажет нам о школе. Вполне возможно, вы станете одноклассниками.

На том и порешили. Антон, узнав, что его приглашают в кафе, сразу забыл, что ему нельзя тратить энергию, и с радостью согласился.

Кафе находилось недалеко от дома. Там было уютно и кормили по-домашнему. Мама заказала им с Антоном пельмени и вареники, а себе взяла салат из свежих овощей.

Выяснилось, что толстый мальчик тоже живет только с мамой и бабушкой, а папу и вовсе не помнит.

– Он космонавтом был, – сообщил Антон, накалывая на вилку вареник. – У них работа опасная на МКС, понимаете?

– Понимаем, – покивала мама. Ее глаза заблестели, она погладила Антона по голове. – Кушай, кушай.

Домой вернулись поздно. После кафе они заглянули в магазин, накупили продуктов, и Антон ушел, сказав, что его мама, наверное, уже вернулась и будет беспокоиться, а телефона, чтобы позвонить ей, у него не было.

Василий и сам не понял, когда уснул: лежа в кровати или еще когда раздевался.

Во сне он гулял по какому-то странному лесу с Васькой на плече, а в руках у него был меч. Куда и зачем ходил, было непонятно, запомнилось только, что он чего-то боялся.

А когда проснулся, уже наступило утро.

Глава третья,

в которой ничего не понятно

Увидев, что Василий проснулся, мама сказала, что пойдет оформлять его в местную школу, а потом отправится на собеседование. Сколько Василий себя помнил, никогда мама не работала так, чтобы обеспечивать всех. Работа у нее скорее была для души и для общего развития. Добытчиком в семье всегда был папа. А теперь, получается, вкалывать придется маме?

«Нужно поскорее вырасти, – думал он, пока умывался и смотрел на себя в зеркало. – Чтобы взяли на работу! Потому что одной маме будет тяжело».

Мама спешила. Когда он вышел из ванной, она чмокнула его в лоб и сказала:

– Завтрак на столе, обед в холодильнике.

В школу сегодня не пойдешь, так что можешь заняться своими делами. Утром нам подключили Интернет, поиграй в приставку, только недолго! И не забудь что-нибудь почитать! Я вернусь поздно.

Она показала ему, как пользоваться проводным телефоном, записала свой рабочий номер на листок бумаги, положила рядом. И ушла.

Василий остался один. Вернее, не один, а с Васькой. Пока завтракал бутербродами, кот сидел рядом. Но стоило Василию доесть, помыть тарелку и зайти в гостиную, как кот ткнулся лбом ему в ногу и проследовал к тумбе с телевизором. Важно так проследовал, держа хвост трубой. После чего запрыгнул на тумбу и мяукнул.

– Хочешь поиграть? – засмеялся Василий. – Ну ладно, уговорил.

Это у них давно так повелось: когда он играл на приставке, Васька всегда сидел рядом и смотрел на экран, болел и молчаливо поддерживал – с ним всегда лучше получалось.

Василий включил телевизор и взял в руки геймпад. На экране появилась заставка – скрещенные молоток и топорик в обрамлении веток и листьев. Ни названия игры, ни еще какого текста, только символ.

Следом возникло меню, в котором была всего одна кнопка:

Начать новую игру.

«Интересно, что это за игра? – подумал Василий. – И почему она уже запущена? Неужели тетя Оля играла? Или дядя Гена?» Он представил, как суровый дядя Гена играет на приставке, и прыснул со смеху. Нет, видимо, мама с утра проверяла, все ли работает. А может, Васька втихаря немножко поиграл, дожидаясь Василия. Кот был очень умный, и в детстве Василий даже спрашивал маму, почему тот не ходит в школу. Оказалось, коты в школе не учатся – видимо, потому, что и так уже достаточно ученые и все знают.

Василий попробовал выйти из игры, чтобы посмотреть, что еще на приставке установлено, но кнопка выхода на геймпаде не сработала. «Ерунда какая-то, – подумал Василий. – Может, Дед Мороз… тьфу, мама купила бракованную приставку?»

Почесав затылок, он пожал плечами. Васька требовательно мяукнул, словно хотел сказать: «Да давай уже, начинай играть, тезка! Я ж на самом интересном остановился!» Мнению кота Василий доверял, а потому согласился: