— Хрушевый компот и хрустящие хрюпалочки.

— Замечательно, — сказал папа. — Знаешь, дорогая, за обедом у меня всегда улучшается настроение. Ты заметила?

— Да, милый. Сегодня всё утро ты так много работал, что я боялась, как бы ты не переутомился.

— Ах, эта работа, — папа поморщился. — Но я должен отдавать все силы государственным делам. Разве в министерстве кто-то может понять, сколько сил отнимает у меня эта работа? А ведь приходится так часто хрюкать в министерстве.

Хрюнька тихонько толкнул ногой Хрю-Анну под столом и зашептал ей на ухо:

— Спорим, он сейчас скажет — «а если хрюкнешь не так».

В это время папа продолжал:

— Ведь у нас в министерстве, если хрюкнешь не так…

Хрюнька опять зашептал:

— А сейчас скажет — «можно и кресло потерять».

— Можно и кресло потерять, — сказал папа.

Хрю-Анна прыснула от смеха, за ней засмеялся и Хрюнька.

— Что такое? Над кем смеётесь? — строго сказал папа. — Я работаю, работаю, хрюкаю, хрюкаю, а они смеются. Всё! У меня пропал аппетит. Кажется, я заболел.

Папа поднялся из-за стола и с обиженным видом вышел из столовой. Мама строго посмотрела на детей, покачала головой и пошла вслед за мужем.

— Ну, теперь вам точно попадёт, — сказала Хрю-Маша и показала брату с сестрой язык. — Оставят вас на целую неделю без сладкого! Так вам и надо!

Она соскочила со своего стула и, схватив всю тарелку с хрустящими хрюпалочками, убежала.

ТРУДНОСТИ ВОСПИТАНИЯ

В столовую вошла мама.

— Хрюньямин, — сказала она, — я подозреваю, что зачинщиком этого смеха был ты. Так или нет?

— Так, — ответил Хрюнька, сползая со стула.

— Тогда зайди в кабинет и извинись перед папой.

Мама повернулась и пошла по коридору, стуча отполированными копытцами. Хрюнька поплелся за ней. Когда подошли к дверям кабинета, мама приоткрыла дверь и подтолкнула сына вперёд.

Папа лежал на диване с завязанным на голове полотенцем и стонал.

— Дорогой, — сказала мама, — пришёл Хрюньямин извиниться перед тобой, — мама махнула рукой Хрюньке, чтобы он начал говорить.

— Папа, — сказал Хрюнька, — прости меня, пожалуйста. Я больше так не буду.

Папа приподнял голову и посмотрел на него из-под полотенца одним глазом.

— Я больше никогда не буду смеяться за столом, — добавил Хрюнька.

Папа сел на диван и сказал:

— Я на тебя так обиделся, что потерял аппетит, но так как ты чистосердечно раскаялся, то я тебя прощаю, — закончил папа и, подумав, добавил: — Но на три дня я всё-таки лишаю тебя сладкого.

— Милый, — прошептала мама, — это так жестоко.

— Да? — папа озадачено посмотрел на неё. — Хорошо, до завтрашнего утра.

— Это мудро, — сказала мама.

— Я тоже так думаю, — согласился папа. — А сейчас я хочу поговорить со своим сыном по душам. А то эти государственные дела отнимают всё время, некогда даже с сыном поговорить.

Папа спустил ноги с дивана и снял с головы полотенце. Потом, показав на стоящее напротив дивана кресло, сказал:

— Садись, Хрюньямин, поговорим как отец с сыном.

Хрюнька подошёл к креслу и присел на краешек.

— Господи, — сказал папа, — как он вырос! Я даже не заметил, дорогая, как он стал большим. А помнишь, он родился таким маленьким розовым поросёночком? А сейчас такой большой, что скоро сможет заменить меня в министерстве.

Мама согласно кивала головой. Вдруг папа развеселился:

— А Харитон-то, Харитон… ха-ха-ха…вчера на празднике… Ты помнишь, дорогая? Решил стать хрюдавцом. Ха-ха-ха!

Сквозь слёзы смеха папа увидел окаменевшее лицо мамы и осёкся.

— Это очень плохо быть хрюдавцом в Свином магазине. Мне жаль маму и папу Харитона, — назидательно сказал он, вытирая слезы. — Я даже плачу из-за этого.

— А почему это плохо? — спросил Хрюнька.

— Почему? — папа растерялся. — Потому что у Харитона папа Хрюминистр, а не какой-нибудь там хрюдавец в магазине. Нет, конечно, все профессии почётны, но он должен стать Хрюминистром как его отец.

— А я должен стать Главным Хрюкономистом страны как ты? — робко спросил Хрюнька.

— Конечно, мы с мамой были бы рады этому, но вдруг у тебя откроются какие-нибудь другие таланты. Может быть, ты станешь Главным Хрюминистром или…

— Я не хочу быть Хрюминистром, — ответил Хрюнька.

— А кем же ты хочешь стать, родной мой? — спросила мама.

— Говори, говори, не стесняйся, — сказал папа, — мы тебя всегда поддержим в таком трудном начинании как выбор профессии.

Поросёнок посмотрел на родителей и сказал:

— Я хочу быть следопытом.

— Следопытом? — удивился папа. — Это какое министерство, дорогая? Что-то я не припоминаю, где работают следопыты?

— Это не в министерстве, — сказала мама. — Следопыт — это что-то вроде охотника.

— Та-ак, — протянул папа, и Хрюнька невольно втянул голову в плечи, — та-ак…. И откуда у нашего сына такие мысли? — папа посмотрел на маму долгим взглядом. — В его возрасте дети хотят быть хрюсмонавтами и летать в космос, или ещё кем-то, — папа соскочил с дивана и стал бегать по кабинету. — Вот я в твоём возрасте хотел стать самим хрюзидентом, а не каким-то там охотником. Я всегда знал, что если не стану хрюзидентом или хрюкономистом, то стану хрючом!

— Кем? — спросила мама.

— Хрючом! Я что, непонятно говорю?

— А кто такой хрюч, дорогой?

— Хрюч? Кто сказал хрюч? — от удивления папа даже перестал бегать по кабинету.

— Ты сказал.

— Я?! Я сказал — врачом, а не хрючом, — обиделся папа.

— Вот видишь, сынок, — сказала мама, — какой умный у нас папа. Он хотел стать врачом.

— Да лучше бы хрючом решил стать, чем следопытом! — не унимался папа.

— Ты опять? — строго сказала мама.

— Что опять? — не понял папа.

— Хрюньямин, выйди из кабинета, мне надо поговорить с папой, — мама легонько подтолкнула сына к двери.

Выходя из кабинета, Хрюнька услышал трагический голос папы:

— Господи, ну почему так трудно воспитывать собственных детей?!

«СВИСТЕЛЬ В ШОКОЛАДЕ»

На следующий день папа приехал домой раздражённый и злой. Он молча проследовал в свой кабинет, ни с кем не здороваясь.

— Что-то случилось в министерстве, — сказала мама и пошла вслед за мужем. Дети двинулись за ней.

Мама остановилась у двери кабинета и прислушалась. Обычно, когда её муж на кого-то сердился, он ходил из угла в угол, громко топая ногами. А сейчас в кабинете было тихо.

— Боже мой, — сказала мама, — случилось что-то страшное.

Она погрозила детям, чтобы те не шумели, и постучала в дверь. В коридоре повисла тишина, все ждали, когда папа разрешит войти, но он молчал.

— Это странно, это очень странно, — заволновалась мама и, не спрашивая разрешения, вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

Её муж, Главный Хрюкономист страны, сидел за письменным столом и что-то писал.

— Что случилось, дорогой? — спросила мама.

— То,