Мила могла бы сойти за трусиху. Но сама она себя такой не считала. Казалась себе скорее рассудительной, избегающей риска личностью. А зачем рисковать? Совершенно ни к чему. Наверное, у нее в организме была хорошо налажена выработка адреналина. Подпитка извне не требовалась. Скорость за рулем – шестьдесят, дорогу переходим на зеленый свет, никаких полбокала перед поездкой. Руки моем с мылом, чай пьем без сахара – здоровая необходимость. Да, и никаких походов. Там комары, медведи, маньяки, оголтелые подростки и еще та самая природа, которая однажды может оказаться сильнее.

В общем, разделить восторгов Роберта Мила никак не могла. Но она была вежливым человеком. Поэтому с улыбкой заметила:

– Вы, наверное, часто так путешествуете.

– Стараюсь каждое лето, – с гордостью ответил он. – Теперь вот и детей приобщаю. – Был женат дважды. Имею сына и дочь. – Ну, сын у меня уже тертый калач. С ним мы и на Алтае сплавлялись, и Карелию вдоль и поперек исколесили, а вот с дочей летом только в первый раз ходил. Намучился…

– Что так? – Миле разговоры о походных мучениях были совсем не интересны. Она уже поняла – вариант не ее. Но воспитанность не давала оборвать беседу.

– Так девочка ведь. Волосы у нее длинные. А я по косичкам не специалист. У вас вот тоже стрижка. Я уж и не знаю, справитесь ли вы с лентами и резинками.

Мила как-то позабыла о вежливости, бросила грубовато:

– Невелика наука!

Роберт предпочел не заметить ее ехидства, обрадовался:

– Вот и договорились. Значит, в следующий раз идем вместе.

– Непременно. – Мила выдумала срочные дела, оставила фальшивый номер телефона и отправила Роберта в черный список своих корреспондентов на сайте знакомств.

– Ну и дура! – злилась Алка. – Могла бы жизнь устроить.

– Где? – хохотала Мила. – В Карелии?

– Да уж лучше в Карелии с мужиком, чем в Москве одной.

– Нет уж, дорогая, я как-нибудь обойдусь.

На этом знакомства по Интернету закончились. Как-то сами собой. Мила перестала ждать, да и писать ей перестали. Была еще парочка сообщений. Одно от юного альфонса, прямым текстом пишущего о желании удовлетворять физические потребности немолодой женщины в обмен на удовлетворение его материальных. Тут веселилась Алка:

– А что, Милка, ты у нас женщина одинокая. Могла бы и попробовать гусарского тела.

– Нет, Ал, он немолодую женщину просит, а я еще хоть куда. – И обе ржали как лошади, словно были все еще девчонками, сидящими за одной партой и обсуждающими мальчишек-одноклассников.

Второе письмо оказалось, наоборот, от дядечки за шестьдесят, который почти требовал, чтобы Мила заняла место его умершей супруги, потому что ему «очень непривычно самому себя обслуживать».

– Привыкнешь, – пообещала Мила и вернулась к обычной жизни, без знакомств по Интернету, почувствовав такую свободу! Ни волнительных ожиданий, ни тщетных надежд, ни горьких разочарований. К черту этих мужиков. Ну какой от них толк? Зарабатывать Мила сама умеет. Полку прикрутить или унитаз починить – на это специалисты найдутся. Поговорить по душам? А Алка на что? Они почти всю жизнь вместе. Ближе ее уже и не найдется души. Да и мама еще. Какой мужчина ее заменит?

– Сексуальный, – отвечала Алка на этот вопрос подруги и потешно дергала бровями. Хотела выглядеть кокетливо, а получалось смешно. Мила и смеялась.

– Да на кой мне это?

– А ты что, старуха? Сама же говоришь: молодая. Ну и как же без секса?

– Ну, – смущалась Мила, – как-то так… – Потом смелела и шла в атаку: – У тебя у самой каждый день, что ли?

– Нет, конечно, – теперь смущалась Алка. – Но ты же знаешь, что случается.

– Случается, – передразнила Мила. – Можно и без случайностей обойтись. – Намек на Алкину супружескую неверность.

– Да что ты на меня-то равняешься. Мы с Лешкой уже двадцать лет вместе, поднадоели друг другу. Это, между прочим, нормально, иногда по сторонам посмотреть.

– Ну вот и зачем мне это нужно? Сейчас безумие страстей, а потом поднадоесть друг другу.

– Так потом ты уже на пенсии будешь. Тут о здоровье надо думать, а не о любви.

– Ал, о любви положено думать в любом возрасте.

– Это все романтика. К реальной жизни не имеет никакого отношения.

– Да пошла эта реальная жизнь!

Алка обиделась почти на неделю. Не звонила пять дней. Потом все-таки прорезалась. Завопила в трубку:

– Я не поняла, кто из нас практик и реалист, я или ты?

– Я, конечно, я, – тут же легко согласилась Мила.

Это было сущей правдой. Она всегда была более рассудительной, осторожной и принципиальной, чем подруга. Спокойная, уравновешенная Милочка умела предвидеть ситуацию и не поддаваться порывам и чувствам в отличие от резкой, импульсивной и очень эмоциональной Аллочки. Подруга предлагала прогулять школу.

– Потом догонять, объясняться, переживать, – лениво тянула Мила.

– Я ушла из дома, – как-то объявила пятнадцатилетняя Алла. – Мама сказала, что Вовка мне не пара.

– Ясно. Пойдем ко мне поужинаем, а потом домой почапаешь.

– И не подумаю!

– А ты не думай, иди просто.

– Это почему еще?

– Потому, что мама права.

– Да ты что, Милка, не на моей стороне разве?!

– На твоей, конечно! Я всегда на твоей. Вот уйдешь ты из дома. Куда подашься? К Вовке своему на голову свалишься? Давай, дорогой, жениться. Школу бросаем – дуем работать. Если даже твой обожаемый Вовка обрадуется такой перспективе, в чем я очень сомневаюсь, то ненадолго. Потом до него дойдет, что, если бы не твой финт ушами, он мог бы жить припеваючи еще лет семь до окончания института. Да и тебе зачем вся эта канитель?

– Какая? – Алка растеряла свою решительность.

– Ну, шмотки ему стирать, еду готовить. Это пока все прекрасно. Встретились, пообжимались, помечтали о вечном и разошлись каждый к своей мамочке под крылышко, а семейная жизнь, знаешь ли, не такая простая.

– Так чего, возвращаться, что ли? – Алла чуть не плакала.

– Конечно!

– А как же Вовка?

– Да встречайся ты со своим Вовкой. Он что, обязан тете Нине нравиться?

– Но она же может запретить с ним общаться!

– Запретила?

– Пока нет, но…

– Алка! Ну что ты все время мчишь вперед паровоза?!

Так было всегда. Алла тянет. Мила тормозит. Иногда Алла слушается, но чаще злится. Пословица «Тише едешь – дальше будешь» не для нее. Она говорит: «Под лежачий камень вода не течет» – и мчит вперед на всех парусах. Алла все делала быстро. Быстро выскочила замуж, быстро родила двух детей, быстро завела любовника, потом второго, потом третьего, потом никакого (надоело). Успела окончить два института и многочисленные курсы, поработала по всем приобретенным профессиям, посидела в домохозяйках, побывала владелицей бизнеса, а теперь уверяла Милу, что нашла дело своей жизни: