Мальчишки отпрянули на шаг.

– Скажите, дом с привидениями открыт? – поинтересовался тот, что постарше.

– Да, – добавил второй, таращась на меня любопытными глазенками. – Мы пришли посмотреть на монстров!

– Монстров? – переспросил я, искренне удивившись.

– Да. На страшных драконов и единорогов, и чтобы были скрипучие полы и все такое прочее! Нам об этом в городе рассказывали.

– Ишь чего захотели, – буркнул я.

А сам краешком глаза покосился на своего любимца, домашнего дракона Глипа, и, кстати, вовремя, потому что этот негодник тотчас устремился к двери. Я был вынужден упереться ему в грудь ногой, лишь бы он не высовывал носа на улицу.

– Нет здесь никаких монстров!

В это мгновение Лютику захотелось узнать, что там происходит у входной двери, а остановить упрямого единорога – это вам не какого-нибудь малютку-дракона, вечно путающегося под ногами.

– Нет тут никаких монстров. Есть лишь дряхлый законопослушный старикашка, который живет здесь один-одинешенек.

По глазам мальчишек я понял, что они порядком сдрейфили. Я задумчиво улыбнулся. Они тотчас в страхе попятились назад.

– Всего лишь одинокий старикашка, которому скучно и который обожает принимать гостей. Прошу меня извинить.

С этими словами я громко захлопнул у них перед носом дверь – опять-таки вовремя, потому что Лютик уже было высунул у меня из-под мышки мордочку.

– Да прекратите же вы наконец! – не выдержал я, потому что с одной стороны мне в бок носом тыкался малютка-дракон, а с другой – любопытный единорог.

Вид у обоих был ужасно обиженный.

– Кому говорят – не высовывайтесь! А теперь вот вас видели городские мальчишки. Нет, ну кто бы мог подумать! Дом с привидениями! И им еще вздумалось заглянуть, что внутри! Да, жаль, что сейчас тут нет Банни!

Банни, моя бывшая бухгалтерша, когда-то жила со мной здесь, в старой придорожной гостинице – заправляла интерференциями и вообще вела дом, чтобы я тем временем мог спокойно продолжать свои магические исследования. Несколько дней назад она укатила в отпуск. Лишь когда Банни уехала, мне стало понятно, как тоскливо одному в огромном доме. Одному, если не считать моих шумных питомцев.

Я сбросил с себя личину. У меня такая привычка – я всегда надеваю личину, прежде чем открыть дверь. Потому что моя обычная внешность, не произвела бы ни на кого на Пенте ровным счетом никакого впечатления. Начнем с того, что я молод, высок, но довольно тощ, с густой рыжей шевелюрой. А еще мне не раз говорили, что мои голубые глаза чем-то напоминают глаза Глипа. Когда я посмотрел в зеркало, мне никак не удалось разглядеть у своего зеркального отражения того же невинного и любопытного выражения, что и у моего питомца-дракона, однако Ааз уверял меня, что оно там присутствует. Никто бы в нашей дыре не поверил, что когда-то меня называли Великим Скивом, или Скивом Великолепным, королем магов и магом королей.

Я улыбнулся своим питомцам.

– Все в порядке, ребята. Пора обедать!

Повар из меня никакой – у себя на Базаре-на-Деве я привык к тому, что достаточно высунуть голову из палатки, как тотчас перед носом окажется что-нибудь этакое из экзотической кухни любого измерения. Нечто такое вкусное, что просто пальчики оближешь; нечто такое, на что даже страшно взглянуть или что даже страшно понюхать, и что не идет ни в какое сравнение с моим маскировочным прикидом. Моя собственная стряпня по степени омерзительности располагалась где-то между, но Глип ест все, а Лютику довольно подножного корма.

Кухня, как и полагается таковой в доме, рассчитанном на сотню гостей, была огромна. У меня в духовке – в таких еще пекут хлеб – всегда поддерживался небольшой огонь; я не любил разводить его в огромном очаге, который занимал целую стену, общую с остальным трактиром. Обычно мы ели за скромным столом, задвинутым в небольшую нишу – здесь было тепло и уютно. Соблюдать хорошие манеры не имело никакого смысла хотя бы потому, что у нас никогда не было постояльцев, так что я мог сидеть, привалившись к стене.

Я поставил на стол рагу, которое до этого вовсю кипело и булькало в котелке под закрытой крышкой среди угольев в очаге. Одна щедрая порция для меня, пять – для Глипа (надо сказать, этот негодник еще подкармливается всякими грызунами в амбаре, но я делаю вид, будто ничего про это не знаю). Рагу не подгорело, чему я был чертовски рад, поскольку с припасами у нас туго.

Отправиться в город за покупками значило привлечь к себе любопытные взгляды торговцев и горожан – они тотчас начинали судачить о том, кто я, откуда и вообще что делаю в этой старой придорожной гостинице. Когда-то мне казалось, что они таким образом проявляют дружелюбие, однако опыт заставил усомниться в этом. Теперь я отнюдь не уверен в их добром расположении к моей персоне. Я начал избегать ответов на вопросы и вместо этого сам принимался расспрашивать любопытных о том, как у них обстоят дела, отелилась ли их лучшая молочная корова и так далее. И меня потихоньку начали считать славным малым – кем-то вроде мальчика на побегушках у старика из придорожной гостиницы, однако никто обо мне так ничего толком и не узнал. Меня это вполне устраивало, хотя бы потому, что я и сам не готов пока ответить на все эти вопросы.

– Недурно, – произнес я, воздавая должное рагу из мяса белок и крыс.

Животных, которых мы употребляли в пищу, я ловил капканами в близлежащем лесу. Я также выращивал кое-какие овощи – умение, которому когда-то выучился у отца-фермера. Мать обучила меня стряпне, и за долгие годы я взял на вооружение некоторые советы из кулинарных книг. Глип сунул морду в тазик для мытья посуды, служащий ему тарелкой, когда он ест дома. Из тазика донеслось счастливое чавканье.

Я огляделся по сторонам в поисках меха с вином и удовлетворенно отметил про себя, что тот оказался наполовину полон. Я налил себе стаканчик. Вот почему я не выпил больше того, что мне полагается. Что ж, кажется, потихоньку я начинаю избавляться от дурных привычек. Эх, жаль, что со мной нет Ааза, он бы оценил это по достоинству.

Откуда-то из середины кухни донеслось громкое «бамс»! Я тотчас вскочил на ноги и вытащил из-за пояса нож. Дело в том, что перемещения между измерениями обычно сопровождаются всякого рода заклинаниями, чарами и прочими магическими устройствами, которые приводятся в действие, когда возникает необходимость перенестись в другой мир. Ведь у меня есть не только друзья, но и враги.

На мое счастье это оказалась Банни. На какую-то долю секунды я позволил себе расслабиться, но затем, увидев выражение ее лица, тотчас пулей выскочил из-за стола ей навстречу. Обычно безупречно отглаженная одежда Банни была помята, глаза заплаканные.

– Что стряслось?! – испуганно воскликнул я.

Я помог Банни сесть за стол и налил ей вина. Она тотчас осушила стакан одним глотком – такого раньше за чопорной Банни ни разу не замечалось.

Она посмотрела на меня своими огромными голубыми, но теперь покрасневшими от слез глазами. Я заметил, что на веках у нее корочкой засохла отвратительного вида зеленая паста. Ресницы перемазаны черной смолой и торчат во все стороны словно иглы.