— Секретное производство? Чего? — включился в мозговой штурм полковник. — Только опять, согласно твоей логике, не получается. Разворачивай рядом. Риск небольшой. Зато выигрыш во времени.

— Нет там производства. Какие-то секции они туда таскают. «Коровы» иногда оттуда идут.

— Коровы со всех сторон идут. Вода, жидкий газ, нефть, масла, составляющие взрывчатки. Да мало ли еще что.

— Нет, это все же разработки тинала. Пока у наших умников с этим прокол. Вот если к нам сырье попадет, тогда может и получиться. Не будут они рисковать. Производят на месте, а готовый уже сюда.

— Хорошо. Давай будем исходить из того, что нам нужна система Хохайя. Что мы имеем дальше? Звездные карты этого района, насколько я знаю, к нам попали случайно и только в одном экземпляре. Насколько они верны, мы не знаем. Возможно, это вообще чистая деза. Ты хоть знаешь, сколько там планет в системе? Я уже не спрашиваю, какая конкретно нам нужна.

— Спецы утверждают, что согласно параметрам звезды от двенадцати до пятнадцати. С имеющейся у гаюнов технологией они могут работать от силы на восьми из них. Скажу больше. Я направлял в тот район невидимок. Оба корабля не вернулись.

— Ну и куда наносить удар? При таких данных адмирал ударную группу не пошлет и правильно сделает. Да скорее и ударная группа нам не поможет. Прикрытие планеты, может, целый флот обеспечивает.

— А может наоборот. У пустышки охрана дай бог каждому. А у секретного объекта охранение три-четыре патруля и все.

— И такое исключать нельзя. Ввяжемся в драку, потеряем корабли и людей, а результат ноль.

— Послушай, Лузгин, я тебя зачем сюда пригласил, чтобы ты тут мне рассказывал, как все плохо? Это я и без тебя знаю.

— Думаю я тут затем, чтобы тебе подсказать, как со всем этим разобраться.

— Ну и что ты придумал?

— Да получилось так, что придумал ты, а я тебе твою мысль озвучу.

— Когда это ты, в высоких кабинетах не бывая, шаркать ножкой научился, подчеркивая, какое умное у тебя командование. Озвучь уж, пожалуйста, мою мудрую мысль, а то у меня что-то она не озвучивается.

— Да пожалуйста. Сколько хотите, господин генерал. Вы сказали, что аналитики гадают на кофейной гуще. Но мысль озвучить не можете потому, что ее не до конца додумали. Весь вопрос состоит в том, не на чем гадать, хоть на яйцах. Главное, кто гадает.

— И кто же будет гадать? У нас с тобой тоже, что-то не очень получилось.

— Шаман.

Генерал на секунду задумался.

— Ты имеешь в виду капитана Смирнова?

— Я имею в виду доктора археологии, члена академии наук, профессора Виктора Александровича Смирнова.

— Да. Смирнов, Смирнов, — как бы пробуя на язык ощущения от произносимой фамилии, медленно проговорил Кузьмин. — Этот не любит простых задач. Ему бы что-нибудь эдакое. — И он покрутил в воздухе полусогнутыми, растопыренными пальцами руки.

— Вот и я так думаю. Почему бы хорошему человеку подарок не сделать, — одобрил жест руководства Лузгин.

— Только, знаешь, на том материале, что у нас есть, я думаю даже Шаман не убедит адмирала направить ударную группу к Хохайе.

— А я уверен, что он никого ни в чем убеждать не будет. Он потребует забросить его в систему. А может, и не потребует, а сам туда отправится.

— Как это сам?

— Не знаю пока, но прецедент такой уже был. Получил как-то задание и исчез. Через месяц появился с картами и схемами базы на Волке-7. Он же нетрадиционщик.

— Ты-то откуда это знаешь?

— Ну для своего управления я кадры откуда ни попадя не беру. Да и держал бы ты меня, если бы я чего-нибудь эдакого, — полковник повторил жест Кузьмина, — не знал и не умел.

— Ну и где нам этого колдуна искать? — пропустив мимо ушей подначку полковника, спросил Кузьмин.

— Отозвали его в академию месяца четыре назад, по приказу генштаба.

— Думаешь, нам его отдадут?

— А зачем генштаб беспокоить. Я запрос в академию пошлю. Они там сами наверху договорятся.

— Запрос за подписью адмирала сделай.

— Сделаю от адмирала. А вообще им все равно за чьей подписью. Целесообразность и результативность использования нетрадиционщика — вот их главные критерии.

— Давай действуй.

— Уже в пути, — проговорил Лузгин, отодвигая стул и шагая к двери кабинета.

Кузьмин только покачал головой, провожая взглядом широкую спину полковника, а когда дверь за ним закрылась, произнес.

— Ох, распустил я вас. Когда-нибудь огребу по полной. — И улыбнувшись своим мыслям, потянулся к закрытой папке с бумагами.

— Ну, с прибытием, — радостно произнес Лузгин, когда в его кабинет без стука и обычного армейского «разрешите», вошел одетый в парадный мундир Смирнов.

Полковник обошел стол и, подойдя к прибывшему, крепко пожал ему руку.

В управлении не водилось чинопочитания. Значимость человека определялась не количеством звезд на погонах, которые в большинстве своем не носили, обходясь обычными комбинезонами, а способностями выживать и сложностью проведенных операций. Последнее было, как всегда, строго засекречено, но каким-то непостижимым образом подробности становились достоянием посвященных.

Лузгин уже отошел от гостя и хотел предложить ему сесть, когда его мозг, как огнем, обожгла простая, но очень тревожная мысль.

— Послушай, а как ты попал в управление и в мой кабинет, — стоя спиной к гостю и стараясь говорить спокойно, спросил он у Смирнова, по-прежнему стоящего рядом с дверью.

Порядок появления прикомандированных в управлении строго соблюдался. На вновь прибывшего заказывался пропуск, и при его появлении он сопровождался охраной до инициатора вызова, подтверждавшего обоснованность явки и лицо фигуранта.

— Да я как-то говорил вам, Сергей Иванович, что охрана у нас слабовата, — пожал плечами Шаман.

— Виктор, ты свои фокусы брось, — проговорил Лузгин, поворачивая голову. — Ребят не подставляй. Теперь все равно разборки не избежать. Начнут выяснять, как и кто в управление попал. Так и гаюнов недолго дождаться.

— Так они уже здесь, товарищ полковник, — произнес Смирнов, и на его месте появился громадный гаюн в форме штурмовика, поднимающий на уровень глаз автоматический пистолет пятьдесят шестого калибра.

Лузгин держал себя в хорошей физической форме. Нельзя командовать бандой суперменов и не быть одним из них. Рефлексы, почти ежедневно нарабатываемые на тренажерах, не подвели. В штурмовика, смахнутый рукой со стола, полетел коммуникатор, а тело полковника в прыжке рыбкой уже скрывалось за массивным письменным столом. Шаман на два шага сместился в сторону, чтобы не получить пулю, и этот маневр спас ему жизнь. Над столом появился ствол бластера, и ударивший из него луч пробил штурмовика насквозь. В кабинете установилась полная тишина. Через две секунды тело полковника выкатилось из-за стола и замерло в положении стрельбы с колена. Ствол бластера, смещая сектор прицеливания, обежал помещение. В кабинете запахло горелым пластиком. Тлела декоративная облицовка бронированной двери.