В салоне темно, по крыше тачки настойчиво стучат.

— Ау!

Пару секунд втыкаю в потолок, а потом поворачиваю голову.

В окне маячат тонкая талия и грудь, упакованная в желтое обтягивающее платье.

Джекпот, блин.

Ветер в моей башке никто не отменял.

Дернув ручку, привожу спинку кресла в вертикальное положение, замечая, что “порше” передо мной все еще на месте.

Без разницы.

Прочищаю сухую глотку, когда картинка за окном сменяется женским лицом в обрамлении пышных темных волос. Свет фонаря падает прямо на него, ни одной мелочи не упустить.

По крестцу проходит холодок.

Напрягаюсь, чтобы не выглядеть полным дебилом, у которого болт дерет ширинку.

Блять.

— Доброе утро, — изгибаются в чарующей улыбке полные женские губы.

— И вам того же, — сиплю, кладя на окно локоть.

Твою мать, какая красивая.

Не малолетка, это все, до чего сейчас могу додуматься.

Смотрю в черно-карие глаза на пол-лица, вдыхаю тонкий запах какого-то парфюма. Во рту собирается слюна, как у пещерного, сука, человека.

Не мешкая, карие глаза осматривают меня в ответ. Чертят на мне крест ото лба к губам и от виска к виску. Я вроде не урод, но и не красавец особый, поэтому не жду, что у нее вдруг выбьет пробки.

— Эм… — откашливается, заправляя за ухо волосы. — Вы не могли бы отъехать? Я тут, вроде как, зажата.

Просьбу сопровождает еще одна улыбка. Арсенал у нее впечатляющий.

Молчу, задумчиво потирая губы.

Зажата, это верно. Между фонарным столбом и моим “фордом”.

Снова делит мое лицо на четыре части, и кокетливо выгибает черные, густые брови.

Ну, че?

Доволен?

Насмотрелся?

Очередь из желающих подарить ей “лексус” оцениваю как бесконечную.

— Ну, о’кей, да? — снова откашливается она. — Я в машине подожду.

Неопределенно киваю, продолжая прикрывать ладонью рот.

Накрыв рукой ширинку, наблюдаю за ней в боковое зеркало.

Вали домой, Стрельцов.

Дама не про твою честь.

Блин…

А если нельзя, но очень хочется?

Хлопнув по нагрудному карману рубашки, проверяю свое удостоверение и выдергиваю из зажигания ключ.

Выхожу из машины.

— Капитан полиции Стрельцов, — объявляю на среднем уровне официальности.

— Что? — оборачивается брюнетка, берясь за ручку водительской двери “лексуса”.

Усиленно стараюсь не пялиться на ее лицо. На тело тоже, но даже перекрестным рассеянным зрением понимаю, что фигура у нее атас. Рост — примерно метр семьдесят. Не худая отчаянно, но все формы, как нарисованные. Меня самого дохлым не назовешь, в самый раз, блин.

Скользнув глазами по моему торсу и ногам, смотрит на мои семилетние потертые кроссовки. Стрельнув глазами в мое лицо, отворачивается.

Ясно.

Приговор мне выписан, значит.

Я в двадцать три побывал в Штатах. К другу летал, служили вместе. Там затарился оригинальными кроссами на все случаи жизни, и менять их на что-то менее оригинальное, хоть и новое, не было желания. Думаю, могу в них и до пенсии побегать, качество, блять, отличное.

Сама она обута в… пф-ф-ф-ф… какие-то сандалии со здоровенными красными цветами на лодыжках.

Райская птичка, ничего не скажешь.

— Капитан полиции Стрельцов, — повторяю, быстро сверкнув корочкой и убрав ее назад в карман.

— Очень приятно, — сдержанно улыбается.

— В городском поселении работает опергруппа по поимке распространителей наркотических средств, — вру, не вдаваясь в подробности. — Кхм… пожалуйста, предъявите документы, удостоверяющие личность.

Полный беспредел, она, кажется, того же мнения.

Черные брови взмывают вверх, глаза расширяются. Приоткрыв свой фантастический ротик, молчит. Выражение потрясения ни фига ее лицо не портит, правда через секунду карие глаза сужаются.

— Вы пошутили? — спрашивает холодно.

“Снежная королева” ей тоже к лицу. Обычно во внештатной ситуации люди теряются и начинают чудить.

— Пожалуйста, предъявите документы, — повторяю на чистом профессиональном.

Впившись в мою каменную рожу глазами, думает секунду. Улыбнувшись и пожав тонким плечом, говорит:

— Отвали.

Изящно, твою мать.

Старательно прячу ухмылку.

— Сопротивление сотруднику полиции карается уголовной ответственностью, — просвещаю ровно.

— Так понятнее? — показывает наманикюренный средний палец, украшенный здоровенным бриллиантом.

Черт. Чья же ты, птичка?

Втягиваю в себя воздух, бросив взгляд на пустую улицу. Главное во всем этом концерте — не напороться на публику, но духи моей подозреваемой что-то повредили мне в мозгах, не иначе.

— Пожалуйста, — прошу с максимальной вежливостью. — Положите руки на крышу машины.

— Ты совсем больной? — взрывается она, отскакивая от водительской двери. — Как, говоришь, тебя зовут? — тычет в меня подбородком.

— Капитан полиции Стрельцов, — повторяю, демонстративно кладя ладонь на пояс джинсов за спиной. Туда, где должна быть моя кобура, но ее там нет. — Руки на крышу машины. Пожалуйста.

— И что, застрелишь меня? — смеется наигранно.

— Руки. На. Крышу. Машины.

Перегиб. Знаю.

Решаю проверить ее документы и сворачивать “операцию”, предложив в качестве оливковой ветви выпить кофе.

Черт. Волнуюсь, как пацан.

При любом другом раскладе она бы отправила меня в самый низ своего “списка ожидающих”.

Судя по выражению ее лица, шансы у меня и сейчас невысокие.

Дерьмо.

Смотрю в ответ нейтрально, насколько это возможно.

Вижу, как раздуваются крылья ее хорошенького носа. Кажется, даже пару красных пятен на щеках вижу.

Резко повернувшись на пятках, поворачивается спиной и кладет руки на крышу “лексуса”.

Смотрю на округлые бедра, потирая затылок:

— Имя?

— Иди на хер.

— Фамилия?

— Иди на хер.

Дерзко.

Очевидно, может себе позволить.