- Это серьезно. Я вам сейчас заварю другой. Надеюсь, зверобой бы переносите хорошо?

- Да, спасибо. Со зверобоем всё в порядке.

- Вот и славно. А как вас зовут? Вы так и не сказали?

- Леттлерг. Можно Летт. Это игровое имя. А так - Ника.

- А вы случайно не та самая наемница из Киева?

- Ну, не знаю как насчет «той самой», но я из Киева.

- Это ж как далеко? Как вы добирались?

- Автостопом. Как всегда.

- С кем-то?

- Сама. - Я пожала плечом. - В паре всегда дольше.

- Вот и чаек! Может вам печенье к чаю?

- Ой, а можно? Спасибо огромное!

- Может, вы останетесь покушать? - предложил Док, умильно глядя, как я пожираю печенюшки, - У меня каша варится, скоро будет готова.

- Наши дорогие мастера дали мне квест зарабатывать харчи в поте лица своего. Но я пока еще ничего не сделала, так что на завтрак претендовать не могу.

А жрать хочется конкретно. Но не меньше этого хочется оставить Дока в стороне от выяснений отношения с Мастерами.

- Ника, - из глаз Дока пропали веселые смешинки, и лицо стало серьезным, - ты думаешь, что я отпущу тебя в лес голодной? Ты когда в последний раз ела? У тебя мешки под глазами. И ты устала. Не каждый человек выдержит дорогу в четыре тысячи километров автостопом. Давай договоримся - ты меня не обманываешь, а я ничего не скажу мастерам. Договорились?

- Так точно, господин начальник.

- Прикалываешься?

- Как умею… иногда получается.

- Тогда, хорошо. Милости прошу к нашему шалашу! Сейчас на стол соберем и будет нам счастье!

- Спасибо. - Я еще раз улыбнулась. Этот человек мне явно нравился.

Первым моим заданием было вылечить бургомистра города. Город на Игре представляет собой ряд палаток со стоящей в середине поляны столовкой, по недоразумению носящей гордое звание - кабак. Тут же, рядышком вбиты в землю несколько скамеек со столом - городская дума. Город, по меркам Игры, крут и не мерян. Все торговые пути должны собираться здесь. Центр Игровой коммуникации. Представляем на месте палаток дома, на месте деревянного стола кафедральный собор, а вместо кострища ратушу… воображение работает нормально. Только толстую девку в замызганном снизу плаще и с растрепанными волосами я так и не смогла представить главой этого муравейника.

- Здрасте. - кивнула я присутствующим, - Я травница, по поручению Дока. Кто тут бургомистр?

- Бургомистр - это я. - Отозвался пивной бочонок с вороньим гнездом на голове. - Проявите уважение и поклонитесь, как следует.

Девочка! Да у тебя вдобавок еще и мания величия! Забавно…

- Простите, у меня спина так не гнется, чтобы жопа выше головы была.

- Да как ты можешь?! - взорвался стражник, или кто он там этой дамочке.

- Никак не могу. - Я глубоко вздохнула и развела руками.

- Да я тебя!!!

Что он там меня я не поняла, но учтиво пропустила прыгнувшее тело и легко подправила его локоть. Кажется, стражник в кого-то за моей спиной врезался.

- Мне сказали, вас лечить надо, - снова обратилась я к бургомистру, - но я так и не поняла от чего. От того от чего надо бы - у меня таких лекарств с собою нет. Да и не к Доку, это пожалуй, а к диетологу.

Вопрос: зачем я все это говорю? Ответ: не знаю. Понесло. Недержание хамства во рту. Но я же обещала мастерам интересный отыгрыш! Как они со своей стороны представляли травницу - я не знаю, но помесь неудовлетворенного социального положения и веселая обида на их «роль» просто разрывает меня как Тузик ту самую дешевую грелку.

Опаньки, а это уже серьезно! Из толпы окружившей нас вышли два рубахи-парня в полных максимилиановских доспехах и с двуручными мечами. А у меня даже короткого однохитового кинжальчика игрового нет.

- Извинись! - потребовала бургомистр. - Немедленно!

- А то что? Меня распнут на воротах города? Интересно на это посмотреть!

- Не зарывайся! Это моя личная гвардия!

- Спасибо, что предупредили! А то у меня были сомнения - стоит ли их валять?

Отступаю в центр поляны. Народ быстренько шуганулся по краям, выделив нам место для разборок.

Двое на одну - нечестно! Но честность в бою - это сказочки пьяного дида Тараса[1]рассказанные по украинскому телевидению в три часа ночи. Хотя я пока не вижу выхода из создавшегося положения. Драться я-то буду по любому, но вот найти бы чем! А вот это идея! Под ногами валяются хорошие бревна, оставшиеся от постройки навеса над кабаком, не очень толстые, как раз в обхват ладоней и достаточно длинные, чтобы не заходить под навес пригибаясь. Ну, что ж - за не имением гербовой, пишем на простой - нет меча, возьмите бубен! Левый, получив торцом бревна в нагрудную пластину, засеменил на пять шагов назад и вписался спиной в дерево - ничего, доспех хороший, от травм должен защитить. Был бы без доспеха - я бы на такой удар не решилась, а так по защите и нагрузка. Поворачиваюсь к правому, разворачивая корпусом бревно. Он пытается блокировать удар вертикальным блоком меча. Дурак, что ли? Разгон бревна, конечно, небольшой, всего с четверть круга, но это же бревно! Я сама его едва удерживаю! Так что мое оружие просто сминает его защиту и заставляет попятиться. Пока я разворачиваюсь для нового удара, у парня появляется дельная мысль, как блокировать моё бревнышко. Он вставляет двуручник в землю и всем весом упирается на гарду. Бревно стопорится. Разогнать для нового удара я уже вряд ли успею, так что лучшее, что я могу сделать - это бросить оружие и схватить панцерника за края гаржета. Все остальное я сделала автоматически, до того, как сама успела понять свою глупость - я просто рванула его на себя. Упали мы вместе. Он едва успел выставить руки, чтобы не обрушится на меня всей своей тяжестью. Представляю, что за слова у него вертелись в голове. Под моей рукой оказалась рукоять его игрового кинжала. Недолго думая, я подняла ему забрало и провела кинжалом по горлу.

- Бобик сдох! - прокомментировала я.

- Су-ка…

Услышать дальнейшее мне помешали. Несколько рук подхватили моего противника и не меньшее количество меня саму. Завернули руки, и я снова предстала пред светлые, белесые очи бургомистра.

- Да как ты посмела нападать на городскую гвардию и оскорблять мэра! Ты даешь себе отчет, что ты делаешь?

- Нет, - это честно, - все по наитию! У меня и в мыслях не было, что два идиота не смогут выстоять против безоружной женщины.

- Извинись немедленно!