Насколько помню из книги, шахта давно исчерпала себя и её всё равно нужно было закрывать. Расходы на содержание и на оплату рабочим уже превышали стоимость добытых там рубинов. Зачем баронессе такая дохлая лошадь? Правильно, незачем.

— Не пойдёт, — покачал головой герцог. Его руки лежали у меня на талии, и убирать их он явно не собирался. — Теперь я хочу получить всё, что мне причитается.

Он начал медленно наклоняться, неотрывно глядя на меня. Каюсь, мне даже в какой-то момент захотелось поддаться и посмотреть — а что будет, если его поцеловать? А что — мой сон, что хочу, то и делаю…

Но я отвернулась, упёрла ладони в грудь герцога и попыталась оттолкнуть его.

— Почему? — снова спросила я. Стоит ли говорить, что этот худой с виду мужик не сдвинулся и на миллиметр?

— Что почему? — недоуменно уточнил он.

— Почему вы теперь хотите не только шахту? — уточнила я. Тут меня осенило, и ляпнула, что пришло в голову: — Дело ведь изначально было именно в ней, верно? Что изменилось теперь?

— Теперь, Ниниэла, ты станешь моей, — сообщил герцог. — Через три дня я войду сюда как хозяин этого дома и ты встретишь меня с распростёртыми объятиями. Потому что, по законам этого мира, ты и всё имущество этого червяка, — он кивнул на барона, — будут принадлежать мне.

— Прекрасный план, — одобрила я, не отказав себе в удовольствии погладить герцога по груди. А у него, оказывается, неплохой рельеф! Пришлось прогонять мысли о том, как он выглядит без одежды. — Но пока ты не хозяин здесь. Так что убирайся, или я не знаю, что с тобой сделаю!

— Как угрожающе прозвучало, — развеселился герцог, снова наклоняясь для поцелуя. Я увернулась и попыталась высвободиться. Каблучок моей комнатной туфли гулко стукнул о выпуклый бок какой-то посудины под кроватью. — Но я был бы больше впечатлён, признайся ты, что можешь со мной сделать. Хочешь, поделюсь, что собираюсь с тобой делать я? Могу прямо сейчас и прямо на этой кровати. Или на кресле. Впрочем, подоконник тоже вполне годится для моих целей…

— Для твоих целей? — переспросила я, тоже усмехнувшись. — Так ты, выходит, сам можешь себя обслужить? Интересно, но возникает закономерный вопрос. Зачем тебе я?

— А у тебя к тому же острый язычок, да, Ниниэла? — Герцог наклонился и сделал глубокий вдох, почти уткнувшись носом мне в шею. Его руки скользнули с моей талии вверх и легко прошлись по моим плечам.

От моих ладоней, что прижимались к его груди, неожиданно пошло тепло, даже жар. Пальцы заискрили, а потом их окутало малиновым свечением. Плечо обожгло болью, зато герцог наконец отступил.

В его глазницах горел фиолетовый огонь, а лицо выражало удивление пополам с удовлетворением.

Не нравится мне эта магия. Что ещё за малиновый свет шёл из моих рук?! Я извернулась, присела, извлекла из-под кровати пузатую расписную посудину с ручкой и наставила её на противника.

— Убирайся, или я надену тебе на голову ночную вазу! А она полная, между прочим!

Герцог расхохотался. Но мой, можно сказать, акт отчаянной храбрости сработал: незваный гость стал отступать к двери, подняв ладони в примирительном жесте.

Правда, уходил он не молча.

— Я рад, что ты сохранила магию, несмотря на то что вышла замуж за этого слизняка. Просто воля небес, что теперь твоя Сила достанется мне.

Прежде, чем я успела что-то спросить, герцог продолжил:

— Я не хочу, чтобы ты совершила какую-нибудь глупость, Ниниэла. Не пытайся бежать. У тебя на плече моя метка принадлежности, и я найду тебя, где бы ты ни находилась. До скорой встречи, невеста.

С этими словами герцог вышел за дверь.

— Ну что, он убрался? — раздался с кровати абсолютно трезвый голос барона. — Иди сюда, жёнушка.

Глава 2

Я резко развернулась, едва не расплескав содержимое расписной посудины. Аккуратно поставила её на пол — ещё не хватало облиться. Теперь можно и муженьку внимание уделить. Ох, не пойдёт оно ему на пользу! Прямо предвкушаю наше выяснение отношений.

Я критически осмотрела барона. Молодой парень лет двадцати на вид, с золотыми кудрями и ярко-голубыми глазами. Обильные возлияния ещё пока не оставили следа на смазливом лице, хотя от «аромата» дыхания муженька вполне можно было захмелеть.

— Нини, иди ко мне! — недовольно повторил он. — Я собираюсь отдать тебе долг!

— Какой долг? — удивилась я.

— Супружеский! — пояснил барон, привстав с кровати и потянувшись ко мне. — Самое время мне его отдать!

— О, так ты и жене должен, — констатировала я.

— Это ты мне должна, если уж на то пошло! Это по твоей вине мы не смогли подтвердить наш брак!

Ох ты ж, ёлки зелёные! С шишками!

В голове всплыли картинки: не иначе как из памяти Ниниэлы. Замуж за объект своего обожания она вышла, но до консумации брака дело так и не дошло. Причина была до смешного банальной: в день свадьбы, неделю назад, у невесты начались критические дни. А молодой барон, как оказалось, не выносил вида крови. Прямо в обморок падал. Буквально!

«Увидев» эту сцену в памяти Нини, я не сдержалась: опустилась в кресло и начала самым натуральным образом ржать.

Тут надо пояснить: по законам этого мира, девушка, выходя замуж, во время брачной ночи отдавала мужу свою магию! Во имя укрепления силы рода, так сказать. То есть моя магия этому игроману-любителю не досталась!

Теперь понятна радость герцога. Другое дело, что я постараюсь, чтобы и ему ничего не обломилось, раз такое дело!

Отвлёкшись от барона, я чуть не проворонила следующий акт Мерлезонского балета: муженёк слез с кровати и с озабоченным видом подошёл ко мне, намереваясь… Я успела перехватить его занесённую надо мной руку.

Ах ты, гад такой!

— Ты хотел меня ударить? — Смеяться я перестала. А вот злиться на муженька — нет!

— А что мне оставалось делать, если у тебя истерика? — осведомился барон, глядя на меня сверху вниз. — Успокоилась? Тогда иди в постель!

«Если закрыть глаза, — раздалось невесть откуда, — то можно представить на месте этой тупой курицы мою Канди. Тогда я точно смогу заставить себя лечь с этой купчихой. Надо ещё выпить…»

Я удивлённо заморгала, глядя на барона. Его губы не шевелились. Но уверена, что эти слова я услышала от него! Впрочем, «услышала» — не совсем верно. Это были… его мысли?

— Кто такая Канди? — резко спросила я.

— Моя любовница, — ответил барон, изумлённо вылупившись на меня. — Откуда ты узнала о ней? Впрочем, неважно. Добропорядочная жена