– Бос! Ты обещал подарок, – дергаю я за рукав брата.

Борис улыбается и вытаскивает из широченного бокового кармана фиолетовых штанов серебристый обруч. Смотрится как красивое ювелирное изделие. На полоске посередине вязь разноцветных растений. Беру в руки и тихо отъезжаю в нирвану. Ультраком! Женская модель! Да такого чуда, наверное, ни у кого на Земле нет!

– Не обольщайся, у мамы уже есть. Ну, еще у жены президента. Через месяц поступит в продажу, и мне нужно будет сбегать в другую галактику.

– Почему? – туплю я.

– Понимаешь, у меня патент на часть разработки. При реализации реальный процент в деньгах. Кстати, советую не терять, цена у него заоблачная.

– Так, а причем тут другая галактика?

Брат вздыхает и отворачивается.

– Быть в десятке самых богатых женихов планеты – это жестоко. Тебе пока не понять…

Я начинаю смеяться и прижимаюсь к брату.

– Бедненький! Это ж надо было так попасть! Я так понимаю, на тебя теперь откроют охоту?

– Да, как только станет известно. Но, – брат внимательно смотрит на мою подругу, – может меня спасут?

Ага, спасут. Я так понимаю, Маринка готова его грудью прикрывать, собственной. Четвертого размера. И, кажется, кто-то не очень против. Ну и пусть развлекаются. Какая, по сути, разница, сколько у парня миллионов. Думаю, каюта у него не слишком от моей отличается. Хотя, надо посмотреть. А вдруг?

Мой ультраком – чудо! Пару часов сидела как зомби, уткнувшись в экран, изучала инструкцию. В каждой каюте стационарный коммуникатор с доступом в земную сеть. Тоже вещь уникальная и супер навороченная. Плюс бонусом открытый доступ к любой инфе.

В первую очередь, после разборок с новой игрушкой отзвонилась маме. Шикарная брюнетка с зелеными глазами и в деловом костюме внимательно меня осмотрела, параллельно нажимая какие-то пищащие кнопки. Лиана Красина уже два года как министр здравоохранения Земли. Явно сорвала ее с какого-то совещания, так что разговор получился коротким. Нотаций мне не читали, это обычно папина прерогатива. Мама поинтересовалась самочувствием и посоветовала раз в неделю проходить тесты в медицинском блоке. Информация на меня в базе медкома уже имелась. Понятно, по прибытии я об этом совершенно забыла, и сейчас предстояло искать этот загадочный отдел, где меня, оказывается, с нетерпением ждут. В конце разговора мама ласково улыбнулась и послала воздушный поцелуй.

– Солнышко, ты же сама понимаешь, чем рискуешь. Пожалуйста, будь хорошей девочкой.

– Конечно, мамочка! Спасибо, что все-таки отпустила…

До отбоя по местному распорядку оставалось часа четыре. Время здесь условное, но оно необходимо, как тот же обязательный отбой, иначе некоторые фанатики вообще до кают доходить не будут. Нас уже предупредили, что в лабораториях за час до контрольного времени включается ультразвук, при котором совершенно невозможно работать. Понятно, до него поступает несколько предупреждений о конце рабочего дня. Есть и ночные лаборатории, но там нужно специальное разрешение.

В общем, времени у меня много, а реальная работа начнется только завтра с утра. Договоренности с родителями надо выполнять. С этой мыслью я и направилась в мед отсек, который, к счастью, является частью нашего сектора.

Коридор направо, сто метров налево, зеленые стрелочки прямо, и я у примечательной двери с зеленой эмблемой здравоохранения. Если все освещение вырубится, эта картинка явно будет светиться. Провожу пальцем по змеюке, обвившей чашу. Красиво!

Дверь отъезжает в сторону, пропуская меня в святая святых местной медицины. И вот как наши ожидания могут не соответствовать объективной реальности! Вижу перед собой уютную гостиную с парой удобных кресел, далеко не в стиле хай-тек, чайный столик с натуральным фарфоровым чайником и, вместо ожидаемой к подобному антуражу старушки, огромного дядьку с седой шапкой волос и впечатляющей бородой. Хорошо, у нас не красный сектор, и форма у этого индивида морской волны. Прозвище Дед Мороз ему очень подходит и в такой одежке. Хотя, Айболит будет правильнее. Дополняют картину очки в массивной темной оправе, не скрывающие теплые лучики вокруг глаз.

– Здравствуйте, – вежливо говорю я, – Алена Красина явилась на плановый осмотр.

– Здравствуйте, – улыбается Айболит, – а я вас уже заждался. Чаек успел пару раз остыть, а вас все нет. Разрешите представиться, Ингемар Гуннар, ваш доктор на время практики.

Я с удивлением смотрю на чайник. Столик явно оборудован ультразвуковой панелью, и вода постепенно начинает закипать. Во всяком случае, раздается громкое бульканье. Меня жестом приглашают в кресло, и на столике появляется ваза с конфетами. Мужик, похоже, скандинав, но говорит со мной без переводчика на всеобщем. Попробую сделать ему приятно.

– Очень приятно, не ожидала такого вкусного приема, – отвечаю я на шведском и улыбаюсь. Врач реально удивлен. Шведский не просто не в обиходе, он и среди носителей – редкость.

– Я в курсе, что вы лингво-инженер, неужели это новая разработка в действии? – осторожно интересуется мой собеседник.

Я немного смущаюсь. Он, похоже, не дочитал мое досье.

– Нет, просто я полиглот.

– Но почему шведский?! – удивляется врач.

– Просто запомнила все языки, с которыми работала при создании пси-переводчика. Версия включала двести лингво структур. Все земные языки. Это было в прошлом году, и модель еще в разработке.

– Что же вы будете делать у нас на базе с такими-то талантами?

– Участвовать в доработке пси-переводчика внеземных языков. Общаться с носителями.

Ингемар хмыкает и наливает мне чай в огромную чашку с белыми ромашками. Чай пахнет малиной и возвращает в лето, на веранду бабушкиного дома. Я расслабляюсь. Трезво понимаю, что этого от меня и добивались. Если бы я сейчас увидела сверкающие капсулы регенераторов, медицинское оборудование и стеклянные шкафы с препаратами, доктор бы воспринимался мной, как враг народа номер один. Сейчас же рядом сидит добрый доктор Айболит и явно пытается подружиться. И где этот замечательный Ингемар был все мое детство? Конечно, я привыкла к белым кабинетам, улыбчивым светилам медицины и необходимости тратить на все это драгоценное время. Но даже наличие рядом мамы не спасало от какой-то обреченности. Это она меня любит, а остальные видят лишь уникальный объект. Хорошо, мама не простой врач, и доступ ко мне очень дозирован. В последние годы меня вообще старались не трогать…

После чая с конфетами я разрешила доброму доктору все. Мама бы удивилась. Понятно, некоторая информация обо мне у него имелась, но какой же ученый откажется сравнить, особенно, если многие данные реально устарели. С шестнадцати лет я получила все права свободного гражданина Земли и, пользуясь этим, отказывалась от большинства плановых обследований. Актуальным для меня являлся лишь офтальмолог. Перед вылетом линзы пришлось заменить на новые.