Экскурсия продолжается. В другой половине круга, за перегородками, мы обнаруживаем анфиладу помещений: кухня, биотуалеты, ванная комната, в которой только душ и раковина, импровизированный спортзал с домашней беговой дорожкой и велотренажером, что позволит одновременно генерировать электричество, а также помещение, оборудованное еще одним компьютером и носящее название «бокс сингулярности[3]». «Это место, где каждый может связываться со своими родными в относительно интимной обстановке», – объясняет мне на своем исковерканном шотландцами английском Элизабет Пэтиссон. У этой маленькой женщины с веснушчатым лицом огненно-рыжие волосы, они заплетены в длинную косу, спускающуюся ниже поясницы. Энергия буквально переполняет ее, и, похоже, она болтушка. «Мы образуем тандем биологов и очень быстро сойдемся». Она изучает экосистемы между растениями, рыбами и бактериями, в которых одни питаются отходами других.

Наш врач, Джоанна Уотсон, такая же яркая брюнетка, как Кларисса Смит – блондинка. Обручального кольца не носит. Карл Оппенгеймер – огромный немец с бицепсами регбиста и очень темной бородой. Похоже, только мы с ним люди семейные.

В верхней части купола, куда можно попасть по деревянной лестнице, располагаются наши спальни или, скорее, каюты. Череда дверей, которые наводят на мысль о женских туалетах в кемпинге. За каждой дверью – четыре квадратных метра, низкий сводчатый потолок, односпальная кровать, маленький столик, узкий шкаф, на полу кусок серого паласа и тонкие, как папиросная бумага, перегородки. Ничего удивительного, все соответствует описанию, предоставленному американским предприятием. Явно не четыре звезды, но мы и не отдыхать приехали.

Прибыл последним – получи, что завалялось. Мне досталась самая неудобно расположенная спальня – та, что выходит прямо на лестницу. Я снимаю рюкзак, вынимаю из него бортовой журнал, в который намереваюсь ежедневно записывать результаты своих исследований и впечатления, а также пурпурный с зелеными разводами шарф Элен: она часто носит его вокруг шеи, и он пахнет ее духами. Прикрыв глаза, я вдыхаю ее аромат. И едва успеваю сунуть его под подушку, как меня зовут.

Стоящая на крошечном столике позади наших лабораторий приемопередающая станция, напоминающая старый телевизор, довольно посредственно показывает какое-то лицо. Это Майкл Льюис, наш референт – единственная наша связь с внешним миром. Изможденная физиономия в круглых очках. Он, видимо, сидит у себя в кабинете: за его спиной растянут большой флаг с логотипом НАСА.

– Вы все прошли в НАСА строгий отбор благодаря вашим знаниям и адаптационным способностям, которые позволят вам выжить в режиме самообеспечения будущих поселений на Марсе. Наиболее годные из вас, возможно, получат шанс отправиться туда в будущем…

Сгрудившись возле телерадиоприемника, относящегося, пожалуй, к семидесятым годам прошлого века, мы все прямо-таки раздулись от гордости. Я ну просто чувствую, как она прет из наших грудных клеток.

– …Отныне вы должны считать, что находитесь на Марсе. Ваш декан, Питер Джонсон, – военный, имеющий непосредственное отношение к нашей организации. Поэтому он назначен вашим руководителем и будет обеспечивать как можно более успешное выполнение миссии…

Все смотрят на Джонсона. У него квадратные челюсти, ледяные голубые глаза и харизма капитана корабля. Такому положено носить форму, увешанную медалями.

– Вам придется соблюдать чрезвычайно строгие правила. Вы их знаете наизусть, но основные я вам повторю. Прежде всего, ни при каких обстоятельствах вы не должны выходить из купола без комбинезона, будь то пожар, утечка – любая причина, толкающая вас наружу. Отныне НИКОГДА без комбинезона.

Тон у него властный, лицо замкнутое. Он наверняка видит нас при помощи маленькой камеры, вмонтированной в корпус телевизора.

– Также необходимо строжайшим образом соблюдать протокол возвращения в купол: разблокирование внешних створок шлюза, санитарная обработка, затем разгерметизация перед открытием внутренней двери. Не приносите снаружи никаких живых организмов. Всякое нарушение этого правила повлечет за собой немедленное отстранение вас от миссии и поставит под угрозу равновесие вашей группы, и вы можете не сомневаться, что НАСА навсегда разрушит вашу карьеру. Миссия «Ахерон II» должна быть успешной.

От этого его заявления меня пробрал озноб. Я смотрю на своих застывших перед экраном коллег. На лбу Оппенгеймера выступили крупные капли пота. Он замечает, что я разглядываю его, и вызывающе дергает подбородком, как бы спрашивая: «Чего тебе?» Я отворачиваюсь и продолжаю смотреть на экран.

– …Второй важный пункт: вода. В обязанности Клариссы Смит, физика вашей команды, входит работа по извлечению связанных вод из присутствующих в марсианской почве минералов. Ее проект должен быть завершен в конце этого года, так что дел достаточно…

Смит – это икона группы. С ней я бы с удовольствием изучал физику. Походка у нее легкая и спортивная. Ей потрясающе идет бейсболка с надписью: «Eagles of Philadelphia». Похоже, НАСА при подборе кандидатов пользовалось очень четкими физическими критериями.

– …В любом случае первым колонистам непременно придется экономить воду – самый драгоценный ресурс. Бесхозяйственность на Марсе – это верная смерть. Поскольку выделение воды из земной почвы не является актуальной проблемой, под основанием купола закопан резервуар на десять тысяч пятьсот литров. Внешняя команда обслуживания, с которой вы не будете иметь никакого контакта, каждые семьдесят дней – ни днем раньше, ни днем позже – будет наполнять его. Вас шестеро, вот и считайте сами…

Я слежу за соседями: они, так же как и я, принимаются делать подсчеты. Получается двадцать пять литров в день на человека, тогда как средний француз потребляет приблизительно сто пятьдесят. Дома я тренировался на сорока литрах. Мы обмениваемся быстрыми взглядами. Оппенгеймер по-прежнему выглядит очень напряженным. Пэтиссон Огненная Коса, нервничает. Она нажимает кнопку передачи:

– А что случится, если мы израсходуем всю норму воды до наполнения резервуара?

Пэтиссон замечает свою оплошность в тот момент, когда отпускает кнопку: Льюис получит ее сообщение не раньше, чем через двадцать минут. Для нашей миссии смоделировано все, включая время, за которое волны проходят расстояние от Марса до Земли. В таких условиях нормальные разговоры, когда один отвечает другому, невозможны. Льюис невозмутимо продолжает свою речь:

– А теперь о связях с нашим миром. Как оговорено в документации, каждый из вас имеет учетную запись на компьютере в боксе сингулярности. Поскольку отправка и прием данных потребляет энергию и ограничено пропускной способностью, вы получите право посылать одно электронное письмо в день и получать одно от лица, указанного при вашем зачислении в проект. Доставка письма адресату, как и его получение, займет двадцать минут. Полученные письма не должны превышать определенного веса. Вы можете получать одну фотографию в день, однако, если она слишком тяжелая, ее качество будет снижено… Отметьте для себя, кстати, что передатчик, используемый в тот самый момент, когда мы с вами общаемся, будет также служить новостным каналом. Каждое утро, с семи до восьми, приятный женский голос в циклическом режиме будет зачитывать вам короткие новости из нашего мира. Политика, здоровье, экономика. Это позволит вам сохранять связь с реальностью.