Вот я уже возле металлической двери. Капитан провела по по дверному сканеру своей рукой. Загорелась зелёная лампочка и массивная дверь — бронеплита бесшумно отошла в сторону.

В ту же секунду вокруг ударило несколько пуль, и только потом я услышал выстрелы где-то за спиной. Я ввалился внутрь и ударил рукой по грибку аварийного закрытия дверей, мерцающего в темноте рубиновым цветом. Плита так же бесшумно закрылась за нами, припустив, однако целый рой пуль, которые не причинили нам вреда. Я прошёл несколько шагов, сел на колени, потом рухнул лицом вниз.

— Дошёл! Я сделал это, мать вашу! — это последние мысли, которые пронеслись у меня в голове, прежде чем я провалился в чернильную темноту.

— Эй, Нарси! Очнись! — кто-то немилосердно тряс меня за плечи.

Я пришёл в себя, как будто кто-то включил свет. Такое бывает — отходняк после «Дельты» просто отключает человека на какое-то время.

— Нарси! Уходить нужно! — голос капитана Де Ковен.

И в ту же секунду снаружи раздался оглушительный взрыв, и стальная бронеплита двери завибрировала. Стены, и даже бетонный пол вздрогнули, как живые. С потолка посыпалась штукатурка.

— Бандиты бьют по двери из тяжёлых гранатометов. Дверь долго не продержится. Нужно уходить.

Я повернулся на бок и осмотрелся: Де Ковен сидела рядом на полу и держала у себя на коленях голову Тонни, которая была по-прежнему без сознания, тяжело и неровно дышала.

— Она умирает — тихо сказала капитан. — Я ввела ей ещё одну, последнюю «Дельту». Нужно уходить отсюда, уходить в ремонтную шлюзовую камеру, пока эти придурки не добрались ни до нас, ни до контроля гермоворотами. У меня есть такой приказ.

— На хрен твои приказы! — огрызнулся я, присев возле Тонни.

— Не дури, Нарси. Ты же все понимаешь, ты военный человек. Помощи не будет. Мы уже и так почти мертвецы, но если попадём латиносам в руки, то будем умирать очень долго и очень плохо.

— Заткнись, Нэйтали! Знаю. Давай, веди, куда знаешь.

Я опять взгромоздил обеих женщин на плечи, и пошатываясь от тяжести двинулся по полутемным, освещёнными редкими аварийными лампами коридорам, переходам и лестницам. Нэйтали показывала дорогу.

А сзади, где-то у входа на КПП, без устали били взрывы — латинос были настроены очень серьёзно.

— Жорж! — прокричала Нэйтали. — Все намного хуже: «сверху» уже включили самоликвидацию этих гермоворот и КПП, все взорвётся через семь минут, и завалит породой этот сектор навсегда. У нас один выход: добраться до шлюзов, и, если там есть хоть один строительный кар на ходу, свалить подальше, вглубь, чтобы и нас не завалило.

Я не ответил, но ходу прибавил, что было сил.

Переход, ещё переход, коридор, лестница вниз, которая далась с большим трудом, опять коридор, герметические двери, которые открыла капитан, прикоснувшись ладонью к сканеру замка. За дверями длинный коридор из металлических плит, в конце коридора еще одни двери.

— Как ты это делаешь? Ну, двери открываешь? — спросил я капитана, с трудом передвигая ноги: обе женщины тяжелели с каждой минутой. Вернее, не тяжелели, а действие «Дельты» заканчивалось, и мои силы тоже.

— У меня в ладони подшит универсальный полицейский чип с кодами доступа ко всем правительственным объектам.

— А ты сама не андроид, случайно?

— Да пошёл ты, Нарси! Нашёл о чем говорить. Ногами шевели лучше — время тикает.

За второй гермодверью был большой ангар: в тусклом аварийном освещении было видно три разведывательных внешних кара типа «Скорпион» — у нас на РДС была такая штуковина. Кары стояли с открытыми кабинами, беспорядочно разместившись на площадке перед воротами шлюзовой камеры: видно было, что машины были небрежно брошены, и брошены довольно давно, судя по довольно толстому слою пыли, покрывавшей их ярко-оранжевые корпуса.

Я положил женщин на пол, и, немного пошатываясь от усталости, нараставшей как снежный ком, пошёл осматривать «Скорпионы».

Первый кар был полностью обесточен: не было даже аварийной информации на дисплеях, такую машину нужно приводить в порядок минут двадцать — тридцать, и не известно, есть ли там топливо.

Второй «Скорпион» был в рабочем состоянии. Я запустил информационную панель — все функции и системы в норме, но запас топлива двенадцать процентов — это при движении на малой скорости обеспечит поддержание функций жизнеобеспечения экипажа где-то на двадцать — тридцать минут. Мало!

Третий «Скорпион» был заправлен на шестьдесят процентов, но были неустранимые проблемы в трансмиссии. Нерабочий! Перегрузка топливных консолей займёт не меньше двадцати минут, не успеем!

Остаётся второй “Скорпион”. Выбора нет!

Я перенёс Тонни на заднее кресло в кабину кара, потом перенёс Нэйтали, и посадил на второе кресло, рядом с креслом пилота.

— Ты знаешь эти кары? — поинтересовалась капитан.

— Знаю, ездил — я включил двигатель. Несложные манипуляции с тумблерами и сенсорным экраном управления, и прозрачный купол кабины с лёгким шипением опустился в рабочее положение, загерметезировав кар.

— Готовность шестьдесят секунд. Включение фильтров, воздушной смеси и обогрева. Ты сможешь открыть двери шлюза? — спросил я, не отрывая глаз от показателей на экране. — Видишь, система безопасности требует код.

— Ок. Вводи — и капитан стала диктовать мне цифры.

Код прошёл: двери шлюза поползли в сторону.

Вперёд! Я вывел кар в шлюзовую камеру. Время тянулось, как резина. Пока сзади закрылись двери, мне показалось, что прошла целая вечность.

— Сколько до взрыва?

— Три минуты двадцать секунд — эхом отозвалась Нэйтали.

— Давай, давай же быстрее! — торопил я слишком медленно открывающиеся наружные двери шлюза.

В открытую щель между расходящимися дверями была чернильная темнота: прожекторы КПП почему-то не работали. Включил фары «Скорпиона» и высветил метров двадцать большого тоннеля.

— Минута тридцать до взрыва — спокойно и как-то отрешённо сказала Нэйтали.

— Вперёд! — как — только ворота раскрылись на размер габаритов «Скорпиона», я буквально рванул кар