А потом рвануло.

«Скорпион» швырнуло на стену тоннеля, развернуло и мы увидели, как рушиться стены тоннеля перед КПП, засыпая ворота сотнями тонн лунного грунта и огромных камней. Серая волна пыли захлестнула нас и погрузила в темноту.

Но мы вырвались! Успели! И это уже хорошо. А дальше — будет видно.

Прощай, Лилли Андерграунд! В этот раз ты был не очень гостеприимен.

Стало тихо. Совсем тихо. Был слышен лишь негромкое урчание двигателя «Скорпиона», работавшего на холостом ходу, лёгкий свист фильтрационной установки и неровное дыхание Тонни.

— Что делать будем, Жорж? — собравшись с мыслями, спросила Нэйтали.

— Пока не знаю точно, надо подумать. — не сразу ответил я. Дикое напряжение последних событий, отходняк после «Дельты» высосали из меня практически все силы. — Что ты предлагаешь?

— Нужно уходить по системе туннелей к соседним гермоворотам. Должны успеть.

— Ок, давай посмотрим, есть ли план туннелей в бортовом компе «Скорпиона» — я вывел запрос на рабочую панель кара. План высветился мгновенно: паутина синих линий разной толщины. Положение их «Скорпиона» отмечено красной точкой. Запрос на ближайшие гермоворота: вот они — неблизко, примерно шесть километров, как показал проложенный трекер в виде оранжевой пульсирующей ленты на схеме туннелей. Запрос на запас хода «Скорпиона» и длительность работы системы жизнеобеспечения: хватит, и с запасом. Время прибытия: двадцать — двадцать две минуты

— Все нормально, капитан — я бросил взгляд на Нэйтали де Ковен. — Свяжись со своими, пусть присылают бригаду врачей к КПП, Тонни должна продержаться эти двадцать минут. А мы выдвигаемся.

Я включил наружную очистку кабины, а вдруг сработает: все — таки «Скорпионы» предназначены для работы в условиях горных работ и повышенной загрязнённости. И сработало: буквально за несколько минут очистилось лобовое стекло кара и боковые прозрачные поверхности защитного купола, включилась какая-то хитрая система аэрозольной защиты, которая быстро осадила пыль вокруг «Скорпиона». Я развернул кар и включил автопилот: комп по показателям бортовых радаров и сенсоров лучше проведет кар по запутанной системе тоннелей, быстрее и безопаснее, чем в ручном режиме, тем более в плотной пылевой завесе, которая здесь, на Луне, даже вернее — под лунной поверхностью, может оседать часами.

«Скорпион», получив команду бортового компа уверенно двинулся вперед, быстро увеличивая скорость.

Нэйтали связалась со своими: отрывистые фразы, кратко и напряженно. Я не прислушивался, а расслабленно откинулся на мягкую и удобную спинку пилотского кресла. Дальше что?

Доедем. Тонни передадим врачам. Меня повяжут. Интересно, почему на мою поимку снарядили целую полицейскую операцию? Словить неадеквата, устроившего драку в Дай Мару? А перед этим разыграть комедию с конкурсом андроидов? Смешно. Что — то не вяжется в понятную картину происходящего. Зачем я нужен полиции? Или не полиции? Приставили ко мне Тонни, выдав ее за андроида? Зачем? Сложно все, непонятно. Сейчас спрошу капитана, когда закончит своё общение с начальством. Нужно валить, пока не повязали. Куда и как? Я запомнил картинку на мониторе, когда запрашивал информацию о доставке на резервный КПП: после прибытия в пункт назначения останется запас топлива на двадцать — двадцать два километра и запас работы системы жизнеобеспечения на тридцать минут — далеко не уедешь. Отсек со скафандрами для выхода наружу пуст, есть только аварийные кислородные маски с запасом на двадцать минут — это все. А за бортом — минус тридцать пять. Бежать бесполезно. Придётся сдаться.

— Эй, Жорж, ты спишь, или отключился — тронула меня за плечо Нэйтали.

— Не сплю я, так, просто отдыхаю.

— Все нормально. Нас будут ждать на КПП. Главное, чтобы Капри продержалась.

Я промолчал в ответ, а потом все же спросил:

— Ты наручники уже сейчас на меня оденешь, или когда приедем?

— Когда приедем.

Дальше мы замолчали. Все понятно, чего уж тут.

Но спокойствие и отрешённость закончились через пару секунд: вдруг «Скорпион» подбросило, как игрушку, а потом по корпусу, где-то сзади, в районе моторного отсека, будто кто-то ударил гигантской кувалдой. И по защитному куполу застучали удары разной силы — это сыпались камни. «Скорпион» резко остановился, и двигатель замолк. Свет в кабине погас, но через несколько секунд снова включился. Замигал и вновь заработал дисплей управления.

Почва под машиной то дрожала крупной дрожью, то ходила волнами.

Пошел сдвиг породы, а может и лунотрясение. Это все этот грёбаный взрыв!

— Что это? — испуганно спросила Нэйтали.

— Обвал породы. Из — за взрыва — ответил я, лихорадочно пытался запустить двигатель, перейдя на ручной режим управления. На дисплее управления, после сбоя и перезагрузки системы вновь появилась информация. Так, что тут у нас: две из трёх топливных консолей выведены из строя, правый боковой радар не отвечает, обесточена система регенерации воздушной смеси. Время сохранения работы жизнеобеспечения — двенадцать минут, запас хода — пятнадцать километров на форсированном ходу.

— Что с машиной? — быстро взяла себя в руки Нэйтали.

— Хреново. Но можем доехать, если повезёт. О! Двигатель запустился! — я включил все уцелевшие сканеры и радары «Скорпиона», вывел трекер на дисплей: будем двигаться по приборам, в туче пыли все равно ничего не видно. Вперёд!

Джойстик управления бился в руке нервной дрожью, кар нещадно бросало на кучах породы по дороге, по защитному куполу с нарастающей яростью били камни, сыпавшиеся сверху, из разваливающегося свода тоннеля. Вообщем, весело. Мы ехали так быстро, как могли. Стоп! Приехали: основной ствол туннеля впереди полностью обвалился. Трекер выбрал новый маршрут по каким-то второстепенным ответвлениями. Вперед!

Десять минут безумной гонки, пятнадцать минут… Проход впереди завален, и обрушение тоннеля приближается к нам. Разворачиваемся в тесном пространстве и едем назад. Кажется, это все — финал нашей гонки, и наших жизней.

Нэйтали молчит, и так даже лучше — не мешает мне. Трекер на экране погас — все доступные для связи маяки в сети тоннелей уничтожены. Мы ослепли. Но едем, и будем двигаться до конца, пока сохраниться сознание, или пока нас не завалит. Движение — это надежда. Последняя надежда. Или просто борьба за