— Кто знает? Они не его потомки — у герцога не осталось детей. К счастью. Понимаешь, из двадцати страниц семейной истории Аральт Фолкнер упомянут только на одной. И они сразу же натравили на меня своих адвокатов, как свору бешеных собак. — Он на секунду замолчал. — Теперь скажи мне, как ты меня нашла.

Рассказывая ему всю историю, я слышала, как он стучит пальцами по клавишам. К тому времени, как я повесила трубку, посты в Интернете и фотография лыж исчезли без следа.

— А сейчас послушай меня, — сказал он. — »Я не шучу, девочка. Не связывайся с этими людьми.

В этот момент Кейси потянула меня за рукав. Пролистав свою тетрадку, она открыла ее на страничке с надписью: СПИРИТИЧЕСКАЯ ДОСКА. Под буквами EXANIM было написано ЭЛСПЕТ.

— Можно задать еще один вопрос? Жену Десмонда, случайно, звали не Элспет? — спросила я.

— Нет, — ответил он. — Ее звали Радха.

Я посмотрела на сестру и отрицательно покачала головой.

— Может, так звали кого-то другого? — прошептала Кейси.

— Что это было? Кто там? — всполошился Ланс. — Кто нас подслушивает?

— Никто, — сказала я. — Это всего лишь моя младшая сестра.

— Ясно, — проговорил Ланс. — Слушай, Даша-путешественница. Если продолжишь раскапывать информацию про Аральта, огребешь по самые уши. Почему бы вам с сестрой не найти себе куколок, чтобы было с чем играться?

И он положил трубку.

— Найти куколок, — повторила я. — Ну да, конечно.

— Он нервный какой-то, — проговорила Кейси.

— Зато теперь мы знаем, кем был Аральт, — сказала Меган. — За один день это уже неплохо.

Я не разделяла оптимизма Меган.

— Тот факт, что он бегал за женщинами, нам ничего не дает. Наоборот, теперь строчка про сластолюбие пугает еще больше.

— А еще мы узнали про цыганку. Это тоже зацепка. — Меган подошла к маминому комоду и мечтательно уставилась в зеркало. — Есть в этом что-то романтичное, правда?

— В чем именно? — поинтересовалась я. — В том, что он оставил за собой кучу обесчещенных женщин? Или в том, что они покончили с собой, чтобы стереть клеймо позора, хотя они просто влюбились не в того парня?

Меган с обиженным видом отшатнулась назад.

— Я не говорю, что хочу так же. Я просто говорю, что любить человека так сильно, что ради него ты готов отдать все на свете — это…

— Нездорово, — перебила Кейси. — Прости.

Меган обиженно задрала нос.

— Останемся при своих мнениях.

Я не то чтобы одобряла то, что Меган защищает Аральта. Но если любишь кого-то — любишь по-настоящему, — что плохого в том, чтобы бросить все ради этого человека?

Ну, если говорить объективно.

Раньше я никогда не задумывалась об этом.

Я уставилась в экран компьютера.

Кейси закрыла браузер.

— Я согласна с Меган, — сказала она. — Думаю, на сегодня хватит.

Я собиралась ответить ей, но тут мы услышали грохот. Открывалась дверь гаража.

Мама приехала! — вскрикнула я. — Очисти историю в браузере!

Я сунула Меган ее рубашку, и она побежала в ванную переодеваться. Таши оказалась права. Ни один из моих методов удаления пятен даже близко не сработал.

Пальцы Кейси летали по клавиатуре.

— Скажу, что пишу эссе по английскому, — сказала она. — Давай, иди!

Я побежала в гостиную и плюхнулась на диван за пару секунд до того, как мама зашла в дом.

Мама прошла по коридору и окинула меня взглядом с головы до ног.

— Милая, ты еще не готова?

— К чему?

— Ты что, шутишь? К интервью! Вообще-то, мы уже должны были выехать.

Ой, точно. «Юные творцы».

Меган помахала мне на прощание рукой и ушла. Я отправилась к себе в комнату и в полнейшей растерянности остановилась перед шкафом с одеждой.

Наконец я достала красную блузку с оборками — мамин подарок на рождество, и серую юбку-карандаш, которую мне отдала одна из ее коллег (когда люди теряют все на пожаре, им приносят много поношенных вещей). Я заправила блузку, и вдруг мне пришла в голову идея добавить к юбке тоненький желтый ремень Меган. Потом в куче обуви, сваленной в углу, я нашла еще одну пару туфель, которая досталась мне от миссис Уайли. Это были темно-коричневые кожаные лодочки с открытым носком. Я взглянула на себя в зеркало и решила, что наряд получился неплохой. Но я не могла избавиться от беспокойства из-за грязной, неуклюжей девчонки, на которую он был надет.

Неужели я всегда расхаживала в таком виде? И поняла это, только когда оказалась среди толпы красивых девушек?

Я отправилась в ванную и собрала волосы в хвост. Потом начала экспериментировать с косметикой Кейси. Я не знала, как пользоваться всеми этими кисточками, пудрами, бутылочками и палитрами теней и продвигалась наобум, пытаясь вспомнить, как это делала Меган.

К счастью, с каждым движением очередной кисточки мое отражение становилось менее противным.

Мама подошла к двери в ванную и недвусмысленно посмотрела на часы.

— Почти готова, — сказала я.

— Мы уже опаздываем, — проговорила мама. — Я очень разочарована твоим поведением. Ты же знаешь, как важна пунктуальность.

— Можно я одолжу твои длинные сережки с розочками?

Эти слова застали маму врасплох.

— Да… но, пожалуйста, давай побыстрее. Тебе правда нужно накладывать на веки по три слоя теней?

— Мам, — я повернулась к ней. — Если ты будешь стоять здесь и подгонять меня, это ничем не поможет. Сходи за сережками!

Мама вернулась через секунду и положила сережки на столик.

— Я буду ждать на кухне, пока Ваше Высочество не закончит свои приготовления, — сказала она, уходя. — В тебя сегодня как будто что-то вселилось, Алексис.

«Ты даже не знаешь, насколько права», — подумала я и нагнулась поближе к зеркалу, чтобы растушевать тени.

11

— УОРРЕН? Алексис Уоррен?

Администратор проводила меня в конференц-зал, в центре которого стоял длинный стол. На дальнем конце сидели пять судей, включая Фаррин МакАллистер. На противоположном стоял один-единственный стул.

У меня возникло ощущение, что я иду на расстрел.

Я не знала, стоит ли мне поздороваться с Фаррин или лучше сделать вид, что мы не знакомы. Но как только я присела, она заговорила сама.

— Мы с Алексис немного пообщались, когда она заносила заявку, — сказала она, не смотря на меня. — Ее работы меня очень впечатлили.

Было заметно, что остальные судьи прислушиваются к мнению Фаррин. Некоторые из них приосанились и посмотрели на меня так, словно это они должны были произвести на меня хорошее впечатление. Мужчина, сидевший с краю, даже поправил бабочку.

— Итак… расскажи нам, что для тебя значит фотография, — попросила женщина, сидевшая в центре.

— Что она для меня значит? — повторила