– Еще у Василисы есть дача на Николиной горе, – продолжал Кузя, – фазенда ей досталась по наследству от папы с мамой. Небольшой такой домик, почти тысяча квадратных метров на участке в гектар.

– Кто у нее родители? – заинтересовался Дегтярев.

– Отец был известным художником, обладателем всяких премий, – отрапортовал Кузя, – мать – профессор, доктор исторических наук, преподавала в вузах, где обучали художников, скульпторов, искусствоведов. Работала во Франции, Италии, специалист по ювелирному искусству. Дед герой двух войн, Гражданской и Отечественной.

– У семьи были средства, – протянул Собачкин.

– Если сейчас у Герасимовой нет денег, она может сдать дачу или квартиру и прекрасно жить на арендную плату, – сказала Марина.

Кузя оторвался от ноутбука.

– Возможно, Василиса так и поступила, но никаких подтверждений этому нет.

Я пошла к чайнику.

– Можно пустить людей жить без оформления договора. Если у тебя хорошие отношения с соседями, а съемщики тихие, то проблем не будет.

Марина тоже поднялась.

– Налоговая привяжется.

– Пусть докажет, что получаю прибыль, – встал на мою сторону Леня, – если тугрики передаются из рук в руки, а не переводом на счет или на телефон, то можно сказать: «Поселила на даче подругу, помогаю ей, ни копейки не беру!» И вообще не Герасимова должна оправдываться, что не использует недвижимость для наживы, а мытарю надо представить доказательства сдачи квадратных метров.

– Не стоит уходить в сторону, – повысил голос полковник, – сдает, не сдает! Ненужная информация. Вот то, что она имеет элитную недвижимость как в Москве, так и в области, – интересно. Визит к нам на развалюхе, которую приобрел Щукин, тоже нельзя оставить без внимания. Василиса хотела произвести впечатление нищей особы. По какой причине?

Я попыталась найти объяснение:

– Некоторые люди стесняются своих денег. У Смоляковой есть роман о человеке, который жил в избе без света и воды. Лишь после его смерти выяснилось, что он был очень богат.

– Избавь нас от выслушивания глупых сюжетов безумного автора детективов, – разозлился Дегтярев. – Герасимова не производит впечатления психически больного человека.

Сеня взял свой телефон.

– Слушаю вас. Да, да, верно. Галина Петровна. И что? Покажите ей куда идти!

Потом он положил трубку на стол.

– Вот же странные люди. Женщина приехала на маршрутке, подошла к шлагбауму, а охрана устроила ей допрос: к кому и зачем она идет, потом велели уходить, дескать, пропуска на нее нет!

– У нас еще один клиент? – оживился полковник.

– Нет, приехала сестра Вениамина Салкина, – пояснил Сеня. – Кузя раздобыл ее телефон, но только городской. На звонки никто не отвечал, я подумал, что владелица квартиры уехала или умерла. А вчера поздно вечером женщина отозвалась.

Раздался звонок в дверь.

Марина вскочила и вышла в холл.

– Здравствуйте, – сказала худенькая старушка, бочком входя в комнату, – Галина Петровна я, Рыжова. Сюда меня пригласил Семен Кошкин.

– Собачкин, – улыбнулся Кузя.

– Простите, – смутилась старушка, – я животных перепутала.

– Садитесь, – захлопотала Марина. – Чай, кофе?

– Так, наверное, меня не есть звали, – улыбнулась бабушка, – а поговорить о брате, о Вене. У нас с ним разница в возрасте большая. Не дружили мы в детстве. И в юности тоже.

– Чаек с только что испеченной ватрушкой не помешает, – решила Марина и пропала из вида.

– Вы расскажите, что знаете, – попросил Сеня, – Вениамину уже хуже не станет, его нет в живых. А нам…

– С чего вы решили, что брат покойник? – неожиданно спросила старушка.

Собачкин осекся, а Кузя затараторил:

– Салкин прописан в деревне, на месте которой теперь находится коттеджный поселок. Мобильного телефона у него нет, аккаунтов в соцсетях тоже…

Галина Петровна засмеялась и сразу помолодела лет на десять.

– Село и правда умерло. Народ из него в голодные девяностые сбежал, решил, что в городе слаще, больше они заработают. А мы с Анфисой, соседкой моей, иначе рассудили. Голод в стране, в магазинах пустыня, нули на деньгах по несколько раз в день пририсовывают. И что нам в столице делать? Где жить? Дома продать? Купить по однокомнатной на выселках московских? Поселиться в кирпичном мешке? Не такие мы дуры! Наши мамы-бабушки три войны на своем веку пережили, Первую мировую, Гражданскую, Отечественную, они нам в головы вдолбили: «На земле с голоду не подохнешь. Огород есть, коза, куры, поросята, может, даже корова. Дом свой, кухня летняя, жильцов пустишь, будешь всегда и с едой, и с копеечкой». Мы остались и в лотерею выигрышные билеты выиграли. Жили с Анфисой тихо, потом поселок начали строить и давай нам деньги предлагать. Мы не согласились, объяснили: «У нас по тридцать соток, дома крепкие, с месте не сдвинемся».

– Вы рисковали, – не выдержал Сеня, – вас могли и убить.

– Нам повезло, – опять улыбнулась бабуля, – мы теперь живем в поселке. За газ, водопровод, коммуналку не платим. Спросите, почему так?

– Почему? – повторила я.

– У Анфиски внучка красавица, – сообщила Рыжова, – когда мы резко отказались уехать, приехал Дмитрий нас уламывать. Увидел Катю и пропал. Дима оказался сыном того, кто поселки строит. Во как! Мы с Анфиской теперь почетные жительницы, Катюшка удачно замужем, четверых родила.

– Галина Петровна, – произнес Дегтярев, – понимаю, вам не хочется говорить о брате. Поэтому вы и рассказываете сейчас о себе. Но нам нужен Вениамин Петрович. Если он жив, то где находится?

– Так вместе мы в одном доме живем, – объяснила гостья, – сами сказали: он в селе прописан. А то, что телефона нет, то он ему зачем? Все свои рядом, я и Анфиса под боком. Кто ему еще нужен? У Вени ноги плохо ходят, руки трясутся, но голова соображает, в идиота он пока не превратился. В интернет нам не надо. Кино всякое смотрит по антенне, Дима их нам наставил полные крыши. Продукты Катя привозит, любые. Если к врачу нужно, то доктор сам прикатит или на машине нас к нему доставят. Пока Господь миловал, скрипим без страшных болячек. И зачем нам интернет? Глаза у меня ничего, а у Вени слабые, он слушает книги в записи. Чего вы хотите от моего брата, а?

– Поговорить просто, – ушел от прямого ответа полковник, – о том о сем.

– Вы мне тему этих о том о сем сообщите, – потребовала бабуля, у которой с лица стерлась улыбка.

– Хотели ему вопрос задать, – начал изворачиваться Сеня.

– Мне скажите, а я решу, встречаться вам с Вениамином или нет, – не дрогнула Галина Петровна.

– Если господин Салкин вменяем, то он сам должен принимать решение о беседе с кем-либо, – пошел в атаку полковник.