может завещать приемному ребенку хоть все, что у него есть  — но по сути все это получит в собственность тот, кто станет опекуном мальчика. А если имущество старого артефактора отойдет казне, то Ники и вовсе останется никому не нужен. Его мать перепродадут без него.

Зато… зато! Быть опекуном осиротевшего ребенка свободная женщина вполне может!

А это означает — если Ирмаин завещает свой гарем приемному сыну и назначит меня опекуном Ники, то по факту гарем станет моим. Поскольку сама как женщина я им владеть не могу, весь гарем становится моим приданым. Ну и, конечно, есть еще и все остальное имущество — дворец, деньги, артефакты… Все это Ирмаин может распределить между остальными женами и отдать им в будущее приданое. Как сам решит. А мы можем взять на себя обязательство, например, направить часть денег на развитие артефакторики.

Конечно, текст я составлю вместе с земным юристом. А потом проконсультируюсь и с местным законником — надо только не забыть кольцо, стирающее память. Ни к чему ему будет помнить о безумном завещании чудаковатого артефактора.

По мере того, как Ирмаин слушал мои рассуждения, глаза его все больше округлялись. А потом он сдвинул очки еще выше, почесал затылок и… расхохотался.

— Клянусь, ничего более сумасшедшего я, кхм, в жизни не слышал! Но мне, кхм, кхм… мне нравится!

Я торжествующе улыбнулась. Честное слово, даже не сомневалась в своем муже!

Ах да, еще один вопрос…

— И я бы хотела провести процедуру выявления магических даров для всех обитателей гарема. У одной из наложниц дар точно есть. Возможно, и у кого-то еще.

Старик вскинулся и недоуменно нахмурился. Ну да, тут не принято вообще считаться с женской магией. Магию у девушек не развивают. Это Мариам по книгам сумела как-то самостоятельно чему-то научиться и справляется со своим даром. Остальные могут и не подозревать, есть ли у них хоть какая-то искра.

Я вскинула руки.

— В конце концов, однажды мы, возможно, станем совершенно самостоятельным гаремом. И нам придется как-то выживать!

“Лягушка” на столе снова повернула ко мне голову, смерила меня стеклянным взглядом, а потом уцепила лапкой отвертку, занесла ее и с размаху вонзила себе в распотрошенное брюхо. И демонстративно обмякла.

Ой, можно подумать кто-то спрашивал ее мнения… чем бы ни была эта штука!

Глава девятая. Последние дни безоблачной жизни

Наверное, это прозвучит странно, но два года, проведенные в роли старшей жены в гареме Ирмаина ай-Мируза, оказались для меня… счастливыми. У меня появилась пусть огромная, шумная, разношерстная и странная, но настоящая семья. Я была постоянно чем-то занята и чувствовала свою нужность. Я была действительно необходима тем, кто мне доверился и держался за меня, пытаясь сохранить самих себя, несмотря ни на что. И я сумела стать действительно необходимой самому Ирмаину — этому замечательно чудаковатому и гениальному старику, без которого у меня, возможно, ничего бы не вышло. Он радостно свалил на меня практически все взаимодействие с внешним миром, чтобы иметь больше времени на свою работу.

Ники рос и проказничал, как полагается всякому нормальному ребенку его возраста. Меня беспокоило только то, что у него нет никакой возможности общаться со сверстниками — но с этим я пока ничего не могла поделать.

Тарии удалось, сохраняя свое инкогнито, добиться значительных перемен в местной лечебнице для бедных. Она внедрила новые методы и о ней шепотом болтали как об эрти-волшебнице, способной исцелить любые хвори.

На самом деле никаких магических сил у Тарии не оказалось — она просто очень хороший врач. Мне тоже в этом плане не повезло. Зато, помимо Мариам, магический дар обнаружился у Сафиры и Айсылу, и обеих девушек я стала трижды в неделю загонять на несколько часов в библиотеку — учиться по подобранным Мариам книгам. Айсылу покорно делала все, что велено, а вот Сафира пыталась огрызаться.

Зарема по-прежнему бегала время от времени на свиданки в город, хотя нередко вздыхала, будто мечтая о чем-то другом.

К слову, великий визирь Саид ай-Джариф и впрямь попытался выкупить ее у Ирмаина. Но я успела предупредить мужа и объявить, что эта девушка абсолютно незаменима. В результате ай-Джариф зачастил к нам в гости — под самыми разными предлогами. Бедный Ирмаин начал даже прятаться от него — ведь великий визирь был тем самым редким человеком, к которому не пошлешь вместо себя старшую жену!

Помимо ай-Джарифа, захаживали к нам изредка и другие важные гости. Помнится, как-то сподобился даже сын самого халифа — он хотел заказать себе какой-то уникальный артефакт. И спасибо Зареме — нашим гостеприимством все оставались более чем довольны!

Прятаться Ирмаину приходилось порой не только от визиря. Сафира так и не оставила попыток произвести впечатление на мужа. Ну или хотя бы толком познакомиться с ним. Увы, муж этих стремлений не разделял категорически — и не раз просил меня избавить его от преследований “этой страшной женщины”.

Зато ему удалось создать множество артефактов по идеям, которые я ему подала. Правда, не все они доработаны. Например, переговорники мы с девочками пока тестируем. Реализовать подобия сотовых телефонов сразу не получилось. Но теперь на шее у каждого из обитателей гарема висит амулет с двумя кнопками: личный вызов мне и общая тревога. А в моем кабинете — целый коммуникатор с клавиатурой. По нему можно позвонить любой из девочек.

Вообще, прятки стали у нас, по-моему, любимым семейным видом спорта. Ирмаин прятался от Сафиры, Рами — от Заремы… последняя исключительно из спортивного интереса пыталась мальчишку соблазнить.

Занимаясь делами супруга, мне приходилось немало бывать и в городе. Несколько раз я сталкивалась с послом Вербинии Демьеном ле Раденом. И каждый раз впечатление от наших встреч было… странным. Может быть, встреться мы в другое время и в другом месте, все сложилось бы иначе… но теперь все так, как есть. И я давно решила для себя все. Так какая разница, что могло бы быть?

А вот у Рами и Лейсан, как мне кажется, вполне может все сложиться. Правда, поначалу между ними возникло… некоторое недопонимание.

Все дело в том, что робкий влюбленный никак не решался признаться своей ненаглядной, что он… не совсем евнух. А как тут признаешься? От мужчин наша трепетная лань по-прежнему шарахалась и боялась их буквально до обморока. Такого эффекта несчастный поклонник, конечно, не желал.

А потому он приносил к ее окну каждое утро собранные в саду свежие букеты,