— Я хочу ещё! — попросила она, вновь притягивая меня к себе и сжимая член в своей руке.

— Я не смогу долго это выносить. Ты понимаешь? — боль в области паха была сильной, наверное это и являлось тем, почему Аринель была на данный момент ещё девственна.

Её упрямый взгляд и лёгкое скольжение пальцами по члену доводили до безумия. Рывком притянул к себе и впился в губы, проникая в неё одним пальцем, чувствуя, какая она узкая внутри. Аринель неуверенно скользнула рукой за пояс моих брюк и я схватил её, не давая коснуться оголенной плоти.

— Пожалуйста! Я так хочу! — шептала она, скользя по моей нижней губе своим языком.

Прикрыл глаза и ослабил хватку, позволяя коснуться стояка. Прикосновение было невероятным. Слегка влажная ладонь плотно охватила член и замерла. Я легонько толкнулся бедрами вперед, перемещая свой палец на клитор Рины. Девушка закусила губу и дотронулась до своего соска, прикрывая глаза от удовольствия.

Это была потрясающая картина. На моем столе сидела та, которая была дороже всего на свете. Она сладко постанывала от того, что я ласкал её промеж ножек и гладила свой сосок. Немного переместил свою руку и стал медленно проникать в неё двумя пальцами, осторожно растягивая.

— А-а-х! — стонала она, быстрее двигая рукой по моему члену.

Ощутив девственную преграду, я остановился, вырывая тихий стон боли, так как получилось немного её задеть.

— Я же говорил, что будет больно! — тихо произнёс я, вынимая из неё пальцы и перемещая их на клитор, теребя его из стороны в сторону.

— Хочу тебя внутри! — не унималась Рина, опять сжимая головку члена.

Понимая, что сейчас точно не смогу дать ей полноценного секса, так как ещё немного и я кончу, мне пришлось сделать то, от чего бы она не смогла говорить. Приблизил к ней лицо и поцеловал губы, сметая все барьеры и возражения. Рука так и продолжала гладить Рину между ног, чувствуя, что девушке осталось недолго до оргазма. Тихо двигал бедрами, скользя членом в маленькой ручке любимой, ожидая всплеска с её стороны.

Осторожно вошел в неё одним один пальцем, не переставая другим оглаживать клитор. Наши языки сплетались. Температура тела была настолько высока, что я уже плохо соображал, что происходит. Стоило совсем немного прикусить нежную кожу на её шее, как Рина взорвалась. Из её груди вырывались громкие стоны, а внутренние стеночки плотно охватывали мой палец, раз за разом сокращаясь. Сжав её руку, которая охватывала мой член, активно задвигал бёдрами, получая впервые за двадцать лет наисильнейший оргазм.

Когда мир перестал вращаться и комната стала реальной, я убрал руку Рины из своих штанов, бережно вытирая её рядом лежащей мантией преподавателя. Аринель до сих пор не могла прийти в себя, так и держась за меня одной рукой.

Её пухлые губы и вздымающаяся грудь вновь начали разжигать во мне огонь.

— Тебе легче? — спросил я, нежно очерчивая скулу любимой.

— Да! — прошептала она, распахивая глаза.

— Спасибо тебе… вам, — исправилась она, пытаясь сдвинуть ноги.

Не стал её смущать ещё больше. Отошёл немного назад, поправляя на себе рубаху и брюки, пытаясь не обращать внимания на ещё выпирающий член.

— Если тебе легче, то я не стану тебя больше задерживать, — сердце молило, чтобы я обнял её. Все объяснил. Сказал, как сильно она мне дорога и как долго я ждал её. Но промешкав минуту, потерял то самое драгоценное время, так как Рина, поправив на себе платье, взмахом руки открыла портал и скрылась в нём, не проронив ни слова.

Алисия

«Наглая самодовольная сволочь!» — мысленно кипятилась, тем не менее, сохраняя спокойное выражение лица и закрывшись собственными силами. Никто не должен был понять, что только что произошло в зале. И хотя я закрылась, но до сих пор чувствовала невероятный запах возбуждения. Его и мой собственный. Это снова будоражило кровь, заставляя судорожно сжиматься внутри. Но нельзя, нельзя было поддаваться этим совершенно ненужным чувствам. Да, медведь меня бесил жутко, но в тоже время притягивал, как никто и никогда. С ним единственным я забывала обо всех правилах.

«Алисия, немедленно ко мне», — услышала я мысленный призыв бабушки и, тут же растеряв все мысли о Каэле, быстро открыла портал к ней.

— И как это называется? — бабушка строго посмотрела на меня, нахмурив брови.

— Что именно? — удивленно взмахнула ресницами.

— Так, Лиси, на меня вот это не действует, — заметила бабушка, но чуть дернула уголками губ. — Давай, рассказывай, что с тобой вообще происходит. Проблемы с силами? Что?

— Да ничего такого, — пожала плечами.

— Ну как это ничего такого? — всплеснула руками бабушка. — Ты ведь сильно покалечила третьекурсника. Причем заметь, очень одаренного.

— Значит, не такой уж и одаренный, если не успел защититься, — пренебрежительно фыркнула я, хотя понимала, что Каэль просто не ожидал от меня подобного. И да, щадил меня. Не действовал в полную силу.

— Лиси, он сильнейший на курсе, — спокойно заметила бабушка. — И теперь мне интересно, где это вы уже успели столкнуться, что он так ринулся тренироваться именно с тобой?

— Нигде мы не сталкивались, — самым честным образом солгала бабушке. — Сама понимаешь, что мы для всех здесь диковинки. Особенно я, со своим цветом волос.

— Это да, — вздохнула бабушка.

— Так что, этим медведем двигало просто любопытство, ничего более, — сообщила я.

— Так, хорошо, с этим разобрались, — вздохнула бабушка. — Теперь второй вопрос — почему ты так его ударила силой? Ведь я же запретила применять.

— Он меня пытался облапать! — возмутилась я.

— Да, этот может, — усмехнулась бабушка, а потом строго на меня посмотрела: — Но, все-таки, ты не должна была использовать силу. Достаточно было всего лишь остановить тренировку и тут же сообщить мне. Он был бы наказан. Он один, а не вместе с тобой.

— Ну, так получилось, — насупилась я.

— Ладно, теперь последний вопрос, — что вы натворили на тренировке в зале, что магистр Финсельт вынужден был вас наказать более сурово? Причем наказание Каэля он взял на себя и теперь тот в течение трех месяцев будет на ночных дежурствах с Лордом. А мне было поручено придумать на эти же самые три месяца наказание для тебя.

— А меня за что? — возмутилась я.

— За то, что покинула тренировку, — сухо ответила бабушка. — И вот я теперь думаю, как тебя наказать.

— Может, не нужно, — просяще хлопнула ресницами. — Ну, придумай, что ты меня наказала и не наказывай. Я же ведь ничего такого не сделала. Просто вынуждена была защищать свою честь.

— Я знаю и, тем не менее, ты не должна была применять силу и уходить с тренировки, — бабушка посмотрела на меня очень внимательно, а потом ее лицо озарила такая хищная улыбка, что мне тут же захотелось спрятаться. А еще лучше, бежать за помощью к дедушке.