– Ты… не обижайся, – виновато проговорила я. – Такой уж я грубый человек.

– Ты не грубая, – спокойно ответил он. – Ты милая. Только зачем-то тщательно скрываешь это.

Я несмело подняла глаза на парня. Ну, зачем он так говорит? Почему всегда прощает меня? Парень протянул руку и коснулся локона моих волос.

– Скажи ему, что у тебя был трудный день, – сказал Соби. – Что ты устала. Пусть он не приходит.

Я и сама не хотела отпускать моего нового друга. Но надо было. Надо.

– За это он меня и ценит, что у меня не бывает тяжёлых дней, не болит голова, и я не устаю.

Соби понимающе закивал головой и опустил руку.

– Что ж, тогда мне пора.

Я проводила парня до порога, смотрела, как он спускается по лестнице. Грусть горькой жидкостью заполняла сосуд души. Но мы же расстаёмся всего на три часа.

– Соби! – вновь окликнула я.

Парень остановился и обернулся.

– Несмотря на компанию и на погоду, постарайся провести вечер весело, – пожелала я.

– Хорошо, – улыбнулся Соби и, помахав мне рукой, ушёл прочь.

А я всё смотрела ему вслед. Лучше бы он ушёл гулять с парнем. Да с кем угодно, только не с Анжелой. Она будет вести себя с ним раскованно, станет любезничать, возьмёт его под руку, положит голову ему на плечо, она позволит ему любоваться собой. Она обязательно обнимет его и даже поцелует. Будет делать то, чего я себе категорически запрещаю.

«Не влюбилась ещё?» Я уже не была в этом уверена. Оборона моей крепости оказалась слабой.

– Соби обычный ловелас, бабник, – заявила я сама себе, закрывая дверь. – Коллекционер женских сердец. На самом деле он наверняка рад, что проведёт время с такой шикарной женщиной. И уж она-то ему грубить не будет, отказываться от поцелуев не станет.

Только от этих убеждений мне почему-то легче не становилось.

Без настроения я приняла душ, поужинала. Соби приготовил какой-то необычайно вкусный супчик, отчего мне стало ещё тоскливее без него. А едва я помыла тарелку, как пришёл Игорь. Ещё ни разу во мне не загоралось такого жаркого желания послать моего любовника к чёрту.

Однако как обычно я вновь притворилась счастливой и три часа старательно изображала радость встречи и страсть любви. За полтора года я уже выучила наизусть все слова, все движения и вздохи Игоря, любовные игры которого никогда не отличались разнообразием. Благодаря этому я провела свидание почти (если можно так выразиться) на автопилоте, так как мысли упрямо не желали отвлекаться от образа Соби. Тревога по-прежнему теснила грудь. Где он сейчас, что делает, как ведёт себя с Анжелой?

Игорь не заметил моего отрешённого состояния. Он вообще редко обращал внимания на мои чувства. Его личная персона занимала его намного больше, чем моя.

И наконец-то настало время прощаться. Я провожала Игоря с едва скрываемым нетерпением, отвечала с лёгким нервом, целовала торопливо. И вот Игорь вошёл в лифт. И вот дверцы лифта закрылись. Я спешно захлопнула дверь, пробежала в комнату и схватила свой сотовый.

Анжела долго не брала трубку. Я даже волноваться начала. Но наконец её усталый голос ответил:

– Алло…

– Анжела, вы где? Ещё в кино? Или под дождём гуляете? – забросала я её вопросами.

– Да… честно говоря… мы и не ходили никуда…

– Как? – оторопела я. – Всё это время вы были у тебя дома?

– Ну да. И знаешь, мы довольно весело проводим вечер.

У меня всё опустилось. Она всё-таки добилась своего, соблазнила, заставила парня исполнять её прихоти. Раз заставила, значит, он не слишком сопротивлялся.

– Я даже подозреваю, в каком месте вы его проводите, – разочарованно проговорила я.

– Ты правильно подозреваешь. – Анжела заметно повеселела.

– И, наверное, я вам сильно помешала? – От досады даже слёзы подступили.

– Да ладно, мы сможем продолжить прерванное занятие. Соби такой очаровашка, такой ласковый и… неутомимый. Слушай, Милена, оставь мне его на ночь. А?

– Он что, моя собственность? Игрушка? Что значит «оставь»? Сама с ним договаривайся.

– Ой, он стал одеваться. Соби… – Анжела отвела ото рта телефон, но её слова мне всё равно были слышны. – Соби, осторожнее… Лучше сядь.

– Что там происходит? – заволновалась я. – Он что, пьян? Анжела!

– Ну… вроде того, – нехотя ответила «подруга». – Слушай, он всё-таки собрался уходить. Как жалко. Милена, пришла бы ты за ним…

– А разве он сам не в состоянии дойти?

– Ну… Лучше приди. Я бы проводила его, да не одета…

От непонимания происходящего моё сердце истерично забарабанило. Что эта мерзавка сделала с несчастным парнем? Бросив трубку и запахнув халат, я выбежала из квартиры, перепрыгивая через ступеньку, сбежала на второй этаж. Наспех накинув шёлковый пеньюар, Анжела открыла мне дверь и пропустила в прихожую. Там уже стоял Соби, одетый, с растрёпанными волосами и выглядел очень странно. Он молчал, слегка пошатывался, придерживаясь рукой за стену. Сквозь слипшиеся пряди упавшей на лицо длинной чёлки просматривались его узкие полуприкрытые глаза. Они были пустыми и отрешёнными, однако периодически на какие-то мгновения в них всё же проблёскивал разум. Блуждающий бездумный взгляд был направлен в никуда. Увидев парня в таком непонятном состоянии, я очень испугалась.

– Соби… что с тобой? – ахнула я.

В отличие от меня Анжела не находила ничего особенного в странном виде своего гостя, а потому была спокойна и даже довольна.

– Соби, может, останешься на ночь? – окликнула она парня.

– Тиксё29, – хрипло выдохнул Соби и, придерживаясь за стену, пополз прочь из квартиры.

– Что ты ему дала? – строго спросила я Анжелу.

– Да не переживай, – махнула она ручкой. – Отдохнёт, отоспится и вновь станет здоровым и весёлым.

Но мне мало верилось в её заверения. Я обернулась. Парень повис на перилах, медленно начав спускаться по лестнице. Видимо, он очень плохо соображал.

– Стой! – кинулась я к Соби. – Нам надо наверх. Пойдём к лифту.

– Ну, пока! – услышала я за спиной звонкое прощание Анжелы. – Завтра загляну к тебе после обеда, поболтаем.

Я ничего не ответила. Сейчас эта жестокая особа меня интересовала меньше всего. Поддерживая ослабевшего парня, я подвела его к лифту и прислонила спиной к стене. Однако лифт уже успели занять, пришлось ждать, и это лишь добавляло напряжения в мои нервы.

Соби выглядел очень странно даже для пьяного. Он не пребывал в туманной прострации, чувствовалось, что вполне осознавал действительность, только какое-то возникшее в его мозгу препятствие мешало ему контролировать работу разума и даже работу тела.

Соби закрыл глаза и стал медленно оседать вдоль стены. Я встревожилась. Вот только не доставало,