Пока Евлановы выясняли отношения, Борисов вез Астру домой. Откуда ни возьмись набежали рыхлые тучи, припустил дождь. Асфальт потемнел, прохожие шли под зонтиками, стараясь держаться подальше от края тротуара. Из-под колес машин летели грязные брызги.

– Что происходит, Астра Юрьевна? – не оборачиваясь, спросил Борисов. – Где вы появляетесь – там труп!

– Откуда я знаю? Так складывается…

– Кто бы говорил!

– Дорога скользкая… – буркнула она. – Будьте внимательнее…

– Вы были знакомы с убитой?

Борисов перестал верить в случайности, когда дело касалось дочки его босса.

– Немного.

– А с женой Евланова?

– Чуть больше. Злата – ее бывшая невестка. Она сама мне позвонила и пригласила к себе. Хотела поговорить о семейных проблемах в узком кругу.

– Ага, – усмехнулся он. – Погадать на кофейной гуще.

– Почти!

– Ее убили за полчаса до вашего прихода. Мне эксперт сообщил… по секрету.

– Какой еще секрет, если я с ней созванивалась накануне встречи? Как раз минут за сорок. Злата была еще жива.

– Неужели убийца оставил дверь открытой?

– Конечно! – с обезоруживающей искренностью заявила Астра. – Иначе мы бы не попали в квартиру!

Иномарка впереди резко притормозила, и Борисов тоже дал по тормозам, выругался.

– Купят права, а ездить не умеют… Скажите спасибо, что легко отделались, Астра Юрьевна! – Он искоса бросил на пассажирку сердитый взгляд. – А то бы снова пришлось вызволять вас из неприятностей. Юрий Тимофеевич был бы сильно недоволен…

Дома Астра в первую очередь позвонила Матвею. Она села на пуфик в прихожей и с облегчением сбросила с ног тесные полусапожки. Какое блаженство…

– Злату убили… – выпалила она. – Я не успела с ней побеседовать.

Матвей не поверил. Кому понадобилось убивать бывшую жену Дмитрия Евланова? Любовнице? Ему самому? Вряд ли.

– Кто-то заставил ее замолчать, – сказала на это Астра. – Прямо перед моим приходом.

– Не выдумывай.

Он все еще сомневался в таком развитии событий. Шутки закончились? Или все с самого начала было серьезнее, чем казалось.

– Бросай все и мигом ко мне! – потребовала она. – Заодно перекусим вместе. Я с утра голодная. Надеялась, Злата угостит какими-нибудь болгарскими деликатесами. Она была превосходной хозяйкой. – Астра запнулась. – Слушай, какой ужас! Была…

– Ладно, лечу!

Не прошло и часа, как Матвей, нагруженный покупками, ввалился в квартиру и сразу отправился в кухню – складывать еду в холодильник, резать, жарить. Он торопился.

– Хочу еще успеть вернуться в бюро. Там ребята зашиваются с проектом. Надо помочь.

– Какое бюро? У нас труп…

– Я уже понял. Рассказывай.

Пока она говорила, на сковороде зажарились две большие отбивные, а в духовке запеклись баклажаны в томатном соусе. Матвей обжегся, доставая форму с овощами. Он не верил своим ушам.

– Ты забрала фотографию с места преступления? Это же улика!

– Знаю. Она предназначалась для меня.

– По-моему, ты переступаешь черту. – На лбу Матвея образовалась складка, которая делала его старше. – Вмешиваешься в ход следствия. Из-за тебя оперативники лишились следа! Ты хоть соображаешь, что наделала?

Астра отвела глаза:

– Они по этому следу все равно не пошли бы…

– Не тебе решать, кто как будет действовать.

– Почему не мне? Ты сначала взгляни на снимок, а потом ворчи.

Матвей с трудом успокоился.

– Хорошо. Показывай, что там?

– Римский фонтан.

– Что-о?

Она положила перед ним на стол цветную карточку, сделанную цифровым фотоаппаратом. Небольшая площадь, вымощенная камнем, белая чаша фонтана на возвышении, вокруг нее прямо на ступеньках сидят молодые парни и девушки, о чем-то болтают, что-то едят… Двое туристов склонились над картой, один просто любуется фонтаном. Посередине большой чаши выступает вверх маленькая, из проделанных в ней дырочек в разные стороны вытекают струйки воды. По краям маленькой чаши много голубей: не мраморных – живых. Впереди, крупным планом, улыбающиеся Дмитрий и Злата Евлановы. Она – вполоборота к объективу, бросает что-то в воду фонтана…

На обратной стороне снимка – надпись латинскими буквами: Piazza Santa Maria Maggiore, сделанная от руки.

– Этот фонтан в Риме? Ты уверена?

– Абсолютно. Я была там года три назад, с мамой. Она всю жизнь рвалась в Вечный город, а у отца не получалось. Вот он и отправил нас вдвоем.

– И как тебе Рим?

– Мы целыми днями бродили по древним улочкам и переулкам. Они до сих пор хранят звуки шагов и говор римлян времен Цезарей. Жуть берет, когда представляешь себе, что по этим мостовым, быть может, ступала нога Клеопатры… На площади у руин Колизея меня поразил круг, выложенный другим сортом камня: там когда-то было место для омовения гладиаторов после сражения. Стоишь… и слышишь крики возбужденной толпы, звон оружия, стоны умирающих…

– У тебя слишком развитая фантазия! – вздохнул Матвей. – Ты сама рисуешь красочные жанровые сценки, а потом переживаешь, как наяву.

– Они и есть наяву…

Астра порой говорила странные вещи, которые волновали его. Он предпочитал не уточнять, что она подразумевает под своими словами. Такие речи заводили в опасные дебри, откуда трудно выбираться…

– А вообще Рим – город мраморных дворцов и крошечных кафе на открытом воздухе, католических соборов и античных руин. И в каждом уголке слышно дыхание тысячелетий. Повсюду – фонтаны, резные балкончики, увитые плющом террасы, цветущие азалии в горшках…

Он слушал рассеянно, уставившись на снимок.

– Не вижу здесь ничего особенного. Убийца положил фотографию на грудь трупа с какой-то целью… Но с какой?

– Я не успела найти альбом Златы: времени было в обрез, – объяснила Астра. – А убийца – нашел. Притом он знал, какие там фотографии, и выбрал именно эту.

– Может, взял первую попавшуюся?

Она упрямо мотнула головой:

– Нет! Я чувствую. В комнате ничего не разбросано, ни одна дверца серванта или шкафчика не раскрыта. Альбом лежал не на виду, во всяком случае я его при беглом осмотре не заметила. А ведь убийца тоже торопился: между моим разговором со Златой по телефону и приездом к ней не прошло и часа.

– Ты была испугана…

– Не до такой степени. Я ожидала чего-то подобного. Когда Злата не открыла, я догадалась, что она мертва. Называй это как хочешь: бред, предвидение, выдумки, которые сбываются!