— Скажи этим ублюдкам из службы здравоохранения, чтобы слезли с моей шеи, а я скажу тебе то, что ты хочешь знать. Иначе они превратят мое дело в руины.

В голове у Стивена щелкнуло — это был Энтони Пелота.

— Сегодня мы закрываемся в полночь — если только кто-то случайно не забредет к нам после всего того, что наделали твои ублюдки. Приходи тогда, и я расскажу тебе.

— Это свидание, — пробормотал Стивен себе под нос, воодушевленный тем, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Другой успокоительной мыслью было то, что ему теперь не придется мучить мать Энн. С его точки зрения, родители Энн были достойными людьми, чью жизнь перевернула вверх ногами смерть дочери. Он подозревал, что респектабельность всегда была краеугольным камнем в их жизни, а теперь им пришлось оказаться лицом к лицу с фактом, что их дочь не только покончила с собой, но и оказалась причиной вспышки вирусного заболевания. В довершение всего, в некоторых газетах ее несправедливо назвали наркоманкой и проституткой. Дэнби совсем не нужны были новые расспросы о личной жизни дочери.

В шесть вечера Стивен позвонил свой дочери, Дженни, чтобы извиниться, что не сможет приехать на выходные. Сначала он поговорил со Сью, чтобы узнать, какая дома царит обстановка.

— Все нормально, — уверила она его. — Дженни, конечно, была расстроена, что ты не сможешь приехать, но в школе затевается рождественская выставка, и ребята готовят украшения, так что все трое очень заняты. Дженни отвечает за зеленые звезды.

— Большая ответственность, — улыбнулся Стивен.

— Лучше отнесись к этому серьезно. Передаю трубку.

Стивен почувствовал привычный комок в горле, когда Дженни взяла трубку с бодрым:

— Привет, папа!

— Привет, малышка, как дела?

— Ой, я так занята! Я делаю звезды, чтобы украшать зал в школе, красивые зеленые звезды…

— Тогда я уверен, что они будут самыми лучшими зелеными звездами, которые когда-либо видели люди, и жду не дождусь, когда наконец увижу их. Прости, что я не смогу приехать на эти выходные, Дженни.

— Все нормально, папочка. Тетя Сью сказала, что ты очень занят с больными людьми, стараешься, чтобы им стало лучше. Сегодня утром мы молились за них в школе. Мисс Джексон сказала, что они очень больны.

— Больны, малышка, и чем скорее я выясню, откуда берутся эти микробы, тем быстрее люди перестанут заболевать.

— Тогда иди скорее. Пока, папочка!

— Пока, малышка. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, папа.

Трубку снова взяла Сью.

— Еще не ясно, сколько продлится эпидемия? — спросила она. — Сообщают, что сегодня в Перте три новых случая.

— Что-то подсказывает мне, что дела будут еще хуже, прежде чем стать лучше, — произнес Стивен. — Откровенно говоря, сегодня мы ничуть не ближе к обнаружению источника, чем были вначале.

— Не очень-то обнадеживает…

Прежде чем попрощаться, Стивен поговорил с ребятишками Сью, Мэри и Робином. Они спрашивали, смогут ли они пойти снова в зоопарк, когда дядюшка в следующий раз приедет в Шотландию, и его «может быть» было расценено как железное обещание.

Улицы вокруг «Магнолии» были темными и почти пустынными, когда Стивен прибыл на место в первом часу ночи. Прошедший ранее снегопад уступил место чистой звездной ночи, и тротуары, покрытые хрупким ледком, празднично сверкали, пока Стивен шел от стоянки к ресторану. Внутри горел свет, но, как и в прошлый раз, занавески были задернуты и на двери висел знак «Закрыто». Он постучал по стеклу, но на этот раз ответа не было. После нескольких безуспешных попыток достучаться, Стивен заподозрил, что Пелота передумал.

— Черт! — пробормотал он. Испытывая большее разочарование, чем когда-либо, он резко крутнул ручку двери, и к его удивлению дверь открылась. Он вошел внутрь, остановился и позвал Пелоту по имени. Ответа по-прежнему не было. Он огляделся. В ресторане было тепло, на столиках горели лампы, приглушенно играл Моцарт. Стивен прошел через обеденный зал ресторана и открыл дверь в кухню. Пелота лежал на полу в луже крови.

— Господи Иисусе! — воскликнул Стивен. Он опустился на колени и осмотрел тело, скрюченное в позе эмбриона спиной к нему. По количеству крови Стивен решил, что Пелота мертв, но ошибся: мужчина вдруг слабо схватил его за руку и повернул к нему лицо. Глаза были широко раскрыты, рот оскален в агонии. Он попытался заговорить, но изо рта только выплеснулась кровь. В животе у него торчал кухонный нож.

— Не пытайся разговаривать, парень, — сказал Стивен, высвобождаясь из хватки Пелоты и доставая мобильник. Он набрал три девятки и попросил прислать «скорую», а затем полицию. Он сообщил минимум информации, понимая, что сейчас Пелота отчаянно нуждается в медицинской помощи, если ему суждено выжить. Стивен скинул пиджак, закатал рукава рубашки и натянул кухонные резиновые перчатки, затем схватил со стола чистое полотенце и попытался остановить кровотечение.

Раны в животе были серьезные, Пелота был в критическом состоянии. Из разорванного кишечника содержимое вытекало в брюшную полость, во много раз усиливая риск инфицирования. Пытаясь остановить кровотечение, Стивен машинально говорил с раненым, уверяя его, что помощь уже близко и скоро его отвезут в больницу. Когда Пелота потерял сознание, Стивен попытался нащупать пульс на сонной артерии — он был, но очень слабый.

В последний раз Стивен имел дело с подобной раной в пустыне, в ложбине, где он скрывался во время боевых действий на Ближнем Востоке. В тот раз его пациентом был молодой солдат, чьи внутренности вывернуло наизнанку взрывом мины-ловушки. Тот парень умер, потому что квалифицированная помощь была очень далеко. Впрочем, шансы Пелоты были лишь немногим лучше, даже если вовремя доставить его в больницу, — он уже потерял чудовищное количество крови.

«Маленькую ночную серенаду» заглушили более приятные звуки подъезжающей «скорой помощи». Через несколько секунд к хору присоединилась полицейская сирена. Мысль о том, что к делу пришлось привлечь полицию, заставила Стивена вспомнить о криминальной составляющей произошедшего. У Пелоты в животе торчал кухонный нож с костяной рукояткой, и, надо полагать, он не сам воткнул его. Возможно ли, что это покушение на убийство было каким-то образом связано с решением Пелоты рассказать Стивену о любовнике Энн Дэнби? Это была ужасная мысль. Неужели удержание любовной связи в секрете могло быть настолько важным? Что от этого зависело? Брак? Карьера? Репутация? Все вместе?

У дверей остановилась машина «скорой помощи», и в ресторан вошли два санитара, неся с собой реанимационное оборудование. Увидев распростертого на полу мужчину в луже крови, они замерли.

— Господи! — воскликнул один.

— Что за чертовщина? — сказал второй.

— У него ножевое ранение в живот, обширное внутреннее повреждение, — объяснил Стивен. — Необходимо как можно скорее сделать внутривенное вливание.