– По приказу СС нам необходимо пройти еще один тщательный досмотр. Если пройдем его, то направимся в Осло. Всем собраться в вагон-ресторане ровно через полчаса.

– Они никогда не останавливали нас так надолго, – сказала Анна-Мария, хмурясь. – Зачем им это сейчас?

– Не я устанавливаю правила, – выпалил Чедвик на ходу, торопясь предупредить остальных.

Пока Лена затягивала фиксаторы, то заметила, что лица у всех остальных циркачей были встревоженными. Александр, еще минуту назад праздновавший победу, стал белее снега. Она взглянула на папу и спросила:

– Это плохо?

– Уверен, все в порядке. Пошли, нужно успеть до вагон-ресторана.

* * *

Через полчаса Александр сидел на кровати и нервно теребил пальцы. И хотя он внешне был похож на отца, прошло два года с тех пор, как кто-то в последний раз слышал о Жаке Робишо. Разумеется, никто не стал бы сейчас искать кого-то, кто имел к нему отношение. Дела Жака были забыты.

Он встал и глянул на себя в зеркало. В светло-голубой рубахе и блейзере он выглядел настоящим иллюзионистом. Насколько тщательной окажется проверка? Разумеется, Хорас предупредил их, что комнаты будут осматривать. К тому же он был не единственным, кому было что прятать: другие раскладывали по укромным уголкам сигареты и бутылки с абсентом. Он закрыл глаза и вспомнил слова папы:

– Заметай следы, Александр! Тебя не найдут, если зацепок не будет!

Он сжал в одной руке поддельный паспорт, сделанный Хорасом, а другой поправил складки на блейзере. Для человека со стороны он мог выглядеть обычным оборванцем, пускай и хорошо одетым, который решил подзаработать в цирке. Он выпрямился и расправил плечи, в очередной раз вспоминая, как отец говорил, что люди видят только то, на что обращают их внимание.

В вагон-ресторане все циркачи выстроились в ряд. Хорас уже осмотрел их и оставил дожидаться проверки. Некоторые даже умудрялись смеяться и болтать, будто их вовсе не заботит происходящее. Александр завистливо поглядывал на них, представляя, каково это жить, не имея секретов. О приближении офицеров СС он узнал по стуку каблуков в коридоре. Главный офицер прошел мимо выстроенных в ряд циркачей, а его подчиненные следовали за ним. Изредка он что-то говорил на английском с очень заметным немецким акцентом. Когда офицер проходил мимо Александра, тот тихо молился про себя, но удача не улыбнулась ему на этот раз.

– Твои документы. – Офицер вдруг требовательно протянул Александру руку. Юноша передал ему паспорт и контракт, совершенно не изменившись в лице. Когда листали его бумаги, Александр пытался унять биение сердца, опасаясь, что его могут услышать.

– Ты из Франции?

– Да, сэр.

– Как долго тут работаешь?

– Два года и три месяца, сэр.

Офицер закрыл паспорт и принялся листать страницы контракта, после чего глянул на мальчишку:

– Ты нервничаешь, Александр?

Трепеща, тот покачал головой:

– Никак нет, сэр.

Офицер посмотрел на него с подозрением, после чего передал документы и продолжил обход. Александру показалось, что прошло несколько часов, прежде чем Хорас объявил, что все могут разойтись по своим вагонам.

– Александр, – позвал Хорас. Рядом с директором стоял тот самый офицер. Кровь в жилах юного иллюзиониста застыла.

– Да?

– Тебя и Тео просят провести показательное выступление для офицеров.

Александр с трудом подавил крик. Последнее, чем сейчас хотелось заниматься – это развлекать кого-то выступлениями. Но выбора не было. Он кивнул и проследовал в вагон-ресторан.

На протяжении всего обеда Александр старался как можно лучше выполнять трюки для шести немецких офицеров, сидящих за столом. К несчастью, одним из них был тот самый неприятный тип. Он то и дело громко отхлебывал вино и вытирал рукавом рот.

– Тебе отлично удается прятать вещи, – сказал он, жуя кусок курицы. – Не многие способны на такое, а особенно в твоем возрасте.

– Мой папа научил меня.

– Да? И где же он?

Александр покраснел:

– Он мертв.

Офицер ногтем достал кусок мяса, застрявший между зубами, и с еще большим интересом посмотрел на иллюзиониста:

– И что с ним произошло?

– Я не знаю. – Александр пожал плечами, по спине пробежали мурашки.

Офицера продолжал внимательно изучать мальчика. Осушив бокал, он рассмеялся, о чем-то сказав на немецком своим коллегам, потом поднялся и дважды хлопнул в ладоши.

– Джентльмены, на этом все. – Он уже застегивал пальто, как вдруг обратился к Александру: – До скорой встречи, Робишо.

В вагон вошел Марио, чтобы забрать грязные тарелки, и Александр понимал, что ему нужно было помочь, но он не мог сдвинуться с места.

– Хочешь поесть? – Подошедший к нему Тео указал на целый поднос нетронутой еды.

Александр быстро и тяжело дышал, будто подстреленный зверь.

– Мне нехорошо, – сказал он и выбежал из зала.

* * *

Позже тем же вечером Лена, пересев обратно в коляску, без стука въехала в комнату Александра. Тот сидел на полу, закрыв лицо руками, и тихо плакал. Обескураженная тем, что застала друга в таком уязвимом состоянии, Лена глядела на него, но не знала, что сказать. Она никогда не видела, как мальчишки плачут.

– С тобой все в порядке? – спросила она, с минуту глупо простояв у входа.

Александра потер глаза и хотел было сказать, что все в порядке, но произошедшее сегодня забрало из него слишком много жизненных сил, чтобы продолжать скрываться за маской непринужденности.

Сначала Лена стояла дверном проеме, но потом подъехала ближе к нему и молча осталась рядом.

Прошло несколько минут, прежде чем Александр достал из кармана золотую подвеску и принялся вращать ее в руке. Он закрыл глаза и представил мамину улыбку, знакомый мамин запах лимона и мыла для стирки. Он бы отдал все на свете, лишь бы она оказалась сейчас рядом с ним. Как бы ему хотелось с головой зарыться в ее густые темные волосы, вечно кучерявые от влажного марсельского воздуха! Успокоение в этот момент ему принесла бы лишь мама.

– Они ушла. Папа лично проводил их, – мягко сказала Лена.

Александр понуро опустил голову, и на секунду у него промелькнуло желание рассказать Лене все. Каково ей было бы наконец узнать, кто он такой? Но подняв взгляд, он увидел невинное личико, полное искреннего волнения за него, и взял себя в руки. Отец был прав: нельзя так просто раскрыть себя, ведь иначе он окажется под ударом, и ему уже нельзя будет спастись.

– Я тоже была напугана, – начала Лена, – но…

– Ты напугана? Тебе-то чего было бояться? – огрызнулся он.

Лена опешила: никогда Александр не говорил так с ней.

– Те солдаты, они была страшными…

– Да тебе нечего было бояться! – резко перебил он ее. Гнев взял над ним верх. Еще секунда