Они уходят вперед, пока я не спеша осматриваю улицу в поисках лохматой черной шевелюры. Сонный Ронан сидит в темном углу, под вывеской «Порока». Заметив меня, он хмурится еще больше, чем прежде, и вскакивает на ноги.

– Ты ждал меня здесь всю ночь?

Когда остальная команда останавливается, чтобы посмотреть на взволнованного мальчишку, я замираю, в надежде, что они его не узнают. Но, само собой, Бастиан прищуривается и делает шаг вперед.

– Ты – мальчишка с ракушкой, – вспоминает он. – Это был ловкий трюк, ничего не скажешь.

Ронан вздергивает подбородок, но я сжимаю зубы и бросаю на него предупреждающий взгляд. Он замирает, широко распахнув глаза. Надеюсь, он понял, что наш разговор не предназначен для чужих ушей.

– Дайте мне пару минут, – тихо говорю я, обращаясь к своей команде. – Рано или поздно кто-нибудь поймает его на мошенничестве, а люди могут быть очень жестокими, когда дело касается денег. Ждите меня на корабле. Это не займет много времени.

– Мы тебя не оставим…

Я не задерживаюсь, чтобы выслушать доводы Касема. Вместо этого я тяну Ронана за собой, не обращая внимания на резкий солнечный свет, от которого у меня кружится голова. Мы приходим в тот же переулок, где произошла наша первая встреча, и, только убедившись, что вокруг никого нет, я начинаю говорить.

– Ты нашел Орнелла? – Мне не хочется давить на Ронана, но, если я слишком сильно задержусь, кто-нибудь из моей команды отправится на поиски.

Он быстро кивает в ответ.

– Я встретил женщину, которой знакомо это имя. Она сказала, что дружила с его матерью и что их семья переехала на Курману. – Мальчишка тяжело сглатывает, стараясь не выдавать своего волнения. – Простите, но я не смог узнать больше. Никто не знает, что это за человек и где он сейчас.

Негусто, но это хоть какая-то подсказка. И сейчас мне этого достаточно. Я достаю небольшой мешочек с золотыми монетами и кладу его в раскрытую ладонь Ронана.

– Смотри не потеряй. Больше никакого мошенничества.

Мальчик прячет мешочек за пазуху и смотрит на меня с искренней улыбкой. Но стоит ему поднять глаза, как он меняется в лице, сжимаясь от страха. Каждый мускул моего тела напрягается, и я замираю на месте, потому что надо мной нависают две огромные тени.

Моя рука медленно тянется к рукояти Рукана.

– Беги, – говорю я Ронану. Мне не надо повторять дважды. Как только он припускает по переулку, я отскакиваю в сторону, едва уворачиваясь от ножа, который направлен в мое лицо. Лезвие отсекает прядь моих волос, и я бросаю раздраженный взгляд на его владельца. – Между прочим, я их отращиваю.

Это мужчины из игорного притона. Щурясь на солнце, один из них размахивает ножом, а второй обнажает меч. Я сжимаю свой кинжал, стараясь не показывать страха. А мне есть чего бояться.

Никогда не ввязывайся в драку с магами времени. Мое сердце заходится в бешеном ритме, а в голове звучат слова отца. Ты даже не заметишь, как они приставят нож к твоему горлу.

Магия времени – далеко не игрушка. Ее тяжело контролировать, и она выкачивает все жизненные соки из тела своего хозяина. Но было бы глупо вступать в бой, не используя такое преимущество.

Я обращаюсь к своей магии, делая все, что в моих силах – все, что я делала уже тысячи раз, – но она снова меня не слушается.

Я знаю, что моя магия исчезла, но я отчаянно пытаюсь выманить ее из глубин своей души, заставить ее ответить на мой зов. Потому что без нее у меня нет шансов выстоять в этом бою.

Высокий мужчина бросается на меня с ножом, но, к счастью, в этот раз он двигается немного медленнее. И, хотя лезвие оставляет глубокий порез на моей руке, я успеваю увернуться, парируя атаку с помощью Рукана. Но за мгновение до того, как мое оружие вонзится в его кожу, у меня в голове проносятся слова матери:

Заставь их полюбить тебя, Амора. Где бы ты ни была, я буду наблюдать за тобой.

Я останавливаюсь за секунду до удара.

Они замечают мое колебание. Высокий мужчина неуверенно опускает нож, но второй, более крепкий, рычит:

– Думаешь, мы будем тебе кланяться, только потому что ты прислала сюда пару солдат? Как будто этого достаточно!

Я убираю Рукан обратно в ножны и хватаюсь за стальной кинжал. Для того чтобы победить в этом бою, мне не обязательно их убивать – достаточно лишь покалечить. Но я не успеваю обнажить свое оружие, потому что противник прижимает меня к стене с молниеносной скоростью. Мои кости трещат, ударившись о камень, а воздух покидает легкие.

– Убирайся с нашего острова, – рычит он, обдавая меня зловонным дыханием. Мужчина наклоняется ближе, и я морщусь, когда он сдавливает мою шею, держа наготове свой меч. Я отчаянно тянусь к своему кинжалу, но в глазах уже начало темнеть. Мое тело охватывает кипящая паника. Я умоляю свою магию откликнуться на призыв и защитить меня. Точно так же, как я умоляю свою руку дотянуться до рукояти стального кинжала.

Высокий мужчина начинает пятиться назад, и его лицо искажается от страха, когда его друг, схвативший меня за горло, поднимает свой меч. Клинок прижимается к моему животу, и я готовлюсь к знакомой, обжигающей боли.

Но она так и не приходит.

Я падаю на колени, отчаянно хватая ртом воздух. Мои ногти царапают мостовую, пока я пытаюсь сморгнуть туман, застилающий мои глаза.

– С тобой все будет в порядке. – Я сразу узнаю руки Бастиана, сжимающие мои плечи, потому что от его прикосновения мое зрение проясняется, а дышать становится легче. Не найдя сил на сопротивление, я падаю в его руки и потираю свою шею.

Мой противник лежит на земле лицом вниз, а из его шеи торчат две длинные иглы. Шанти нависает над ним, засовывая оставшиеся иглы в крошечные промежутки между косточками своего браслета, а затем прячет в рукав пузырек с густой белой жидкостью.

Слева от меня появляется Феррик, и я вздрагиваю от ощущения его целительной магии, обжигающей мою шею. Она вспыхивает в самой болезненной точке, а затем угасает, превращаясь в приглушенную, ноющую боль. И все же мой голос напоминает сдавленный хрип, когда я спрашиваю:

– Он?..

– Мертв? Нет, – Шанти пинает руку мужчины, а затем придавливает его пальцы каблуком сапога, пока он не начинает стонать от боли. – Видишь? Он без сознания. После пробуждения его будет мучить ужасная головная боль, но он это заслужил. Кстати, Касем уже позаботился о его дружке.

Отлично. Я могла бы отравить его Руканом, но люди не могут любить королеву, которую они считают чудовищем. Я уже выучила это на своем горьком опыте. Мой народ ждет, что его королева будет честной и доброй покровительницей, а не кровожадной убийцей.