– Моя мать хотела, чтобы мы были осторожны. Если что-то опять пойдет не так, то об этом тут же напечатают сотни новых статей, – уже не говоря о том, что под пристальным взором репортеров мне будет сложно искать Орнелла. – Касем, передай моей матери, что мы отправляемся на Курману и что отныне мы не будем придерживаться расписания. Она все поймет, – я стараюсь говорить как можно более властно. Если кто-нибудь потребует объяснений – мне снова придется солгать, но в голову больше ничего не приходит.

Бастиан сжимает зубы, но даже он чувствует, что я не говорю всей правды – ему не дано читать мои мысли.

– Бери курс на Курману. – Оставив его у штурвала, я спускаюсь в каюту, прежде чем кто-нибудь начнет задавать вопросы.

Ватея уже забылась пьяным сном, запутавшись в веревках гамака, словно ее выловили прямо из моря. Она даже не дергается, когда я забираюсь в соседнюю койку, чувствуя, как усталость пробирает меня до костей.

Закрывая глаза, я молюсь, чтобы в этот раз меня ждал крепкий сон, а не призрак отца.

По черному ночному небу рассыпана звездная пыль, тускло мерцающая в отражении моря. Я смотрю на него с высоты такелажа, все еще уставшая после алкоголя и тревожного сна.

Как только я закрыла глаза, передо мной снова появились мертвецы, и, конечно, среди них был мой отец. Его лицо окутывал дым, и он тянул ко мне свою окровавленную руку, но павший народ Визидии вновь придавал его к земле, не позволяя своему бывшему королю двинуться с места.

Я делаю все возможное, чтобы выбросить это воспоминание из головы. Откинувшись на ванты, я тихо напеваю мотив матросской песни. Когда я впервые пыталась взобраться по мачте, мои ладони потели так сильно, что я с трудом могла ухватиться за канат. Прошлым летом, поднимаясь по такелажу с Бастианом, я впервые почувствовала себя по-настоящему живой. Я помню, как он поддерживал меня, не давая упасть, и как его теплое дыхание касалось моей кожи. Когда пролетающая мимо чайка издала приветственный крик, его глаза вспыхнули от восторга и он закричал в ответ. Соленый воздух развевал мои волосы и нежно касался лица, словно хотел сказать, что мое место здесь, в море.

Мой первый глоток свободы, прежде чем я узнала правду об отце и семье Монтара.

Прежде чем я потеряла свою магию, и отец пронзил себя мечом, чтобы защитить меня.

Тогда я еще не была королевой. Я была принцессой Аморой – девочкой, наивно полагающей, что она может защитить королевство, о котором ничего не знает, с помощью магии, рожденной из лжи.

Но все это осталось в прошлом. Когда тело отца отправили в море, эта девочка погрузилась в пучину вместе с ним. Теперь ее место заняла королева, которую я едва узнаю.

Серебристый лунный свет выглядывает из-за завесы облаков, и я закрываю глаза, сдерживая горячие слезы. Как бы я ни старалась отвлечься, как бы ни пыталась избавиться от этих мрачных мыслей, мое сознание продолжает возвращаться в одну и ту же исходную точку: когда-то я была готова на все, чтобы занять трон, но, возможно, мне стоит признать, что я не имею права быть королевой.

Но пока Визидия не будет восстановлена, я должна оставаться у власти. Я им нужна. Только у меня есть необходимые знания, чтобы искупить грехи моей семьи. А до тех пор у меня нет времени на слезы. Я должна сражаться, чтобы дать моему народу то королевство, которого он заслуживает.

Когда такелаж начинает трястись, я открываю глаза и хватаюсь за канатную вязь. Глядя вниз, я ожидаю увидеть Бастиана, но, к моему облегчению, по вантам забирается Феррик. Его лоб морщится от напряжения, и через каждые несколько сантиметров он останавливается, чтобы выругаться себе под нос.

– Звезды, – вздыхаю я, соскальзывая вниз на несколько метров, чтобы ему не пришлось забираться выше. – Разве ты не должен спать?

– Я бы мог сказать то же самое про тебя, – пытается произнести он, но его зубы стучат так сильно, что слова звучат совсем неразборчиво. Сильная волна ударяется о борт корабля, и Феррик морщится, отчаянно хватаясь за канаты.

Я закатываю глаза и кладу руку ему на спину, чтобы он мог восстановить равновесие. Море не очень-то благосклонно к гостям в холодное время года. Темная вода бурлит и свирепствует где-то там, внизу, но здесь, на такелаже, каждый толчок кажется еще более мощным и опасным.

– Касем храпит, как пьяный моряк, – бормочет Феррик, втягивая шею в воротник, совсем как рак-отшельник, а его дыхание повисает в воздухе клубами белого пара. – Я хотел украсть свечу из каюты Бастиана, чтобы расплавить воск и заткнуть уши. Но потом увидел тебя.

Думаю, он бы ответил на мою улыбку, если бы все его внимание не было поглощено попытками хоть как-то согреться.

Его упрямство заставляет меня рассмеяться.

– Обмотай запястья канатом. – Точно такие же указания давал мне Бастиан во время моего первого подъема. – Море сегодня неспокойное, так что лучше перестраховаться. Мы можем спуститься ниже, если тебе страшно…

– Все нормально. – Осмелев, Феррик высовывает голову из воротника. Следуя моему совету, он обхватывает канаты и неуверенно поворачивается лицом к морю. Когда я облокачиваюсь на рею, он следует моему примеру.

Его взгляд прикован к беспокойным волнам, которые уже не кажутся такими темными. Луна осветила поверхность воды, рассыпав по ней тысячи крошечных кристаллов. Теперь море сияет, как драгоценный камень.

Сейчас мне, как никогда, хочется научиться магии времени. Я бы застыла в этом моменте, окруженная лунным светом и морскими волнами. Я бы превратилась в носовую фигуру, навечно единую с кораблем. Я бы посвятила жизнь путешествиям, вместо того чтобы сидеть на троне, залитом кровью сотен невинных людей.

– Это напоминает мне о той ночи, когда мы сражались с Луской, – слова Феррика звучат осторожно, словно он понимает, что я погружена в свои мрачные мысли. – Тогда море казалось спокойным, по крайней мере, пока не появился этот монстр. Но оно было темным, совсем как сейчас. И красивым. Даже несмотря на то, что смертельно опасное чудовище немного подпортило мои впечатления.

Мой смех звучит на удивление искренне. Я совсем от этого отвыкла. На Ариде мне постоянно приходилось притворяться.

Феррик был со мной в тот момент, когда моя жизнь изменилась навсегда. Мы прошли через все опасности плечом к плечу. Рядом с ним мне не нужно притворяться.

– В ту ночь я наконец-то поняла, что ты – самый смелый человек из всех, кого я знаю. – Мне самой сложно в это поверить, но в его присутствии я ощущаю себя совершенно естественно, и даже комфортно.

Феррик смеется так тихо, что его почти не слышно из-за ветра.

– Я бы мог сказать то же самое про тебя.

Я вспоминаю, как бросилась на Луску. В тот момент я уже вообразила, сколько легенд барды сочинят в мою честь и как будет гордиться мой отец, когда я привезу ему щупальце чудовища. Но я так и не смогла показать ему Рукан.