наращиваю темп. Чувствую, что мой собственный оргазм тоже на подходе и уже хочу отстранится, но Карина внезапно выдает:

— Не надо, не выходи, — ее голос звучит сипло, но уверенно. — Я пью таблетки.

Прикрываю веки и напрочь теряю самоконтроль. Перед глазами возникают размытые голографические картинки с яркими переливами, сознание тонет в тумане забористого, почти что наркотического кайфа, а сердце восторженно колотится о ребра.

Наверное, это пик всего лучшего, что со мной случалось.

Глава 26

Богдан

Карина лежит на животе, уперев подбородок в ладони, и тихо напевает что-то себе под нос. Сейчас она напоминает мне обворожительную богиню, спустившуюся на грешную землю. Во-первых, потому что полностью обнажена, а, во-вторых, потому что нереально красива.

Медленно скольжу пальцами по тонкой фарфоровой коже, с замиранием сердца подмечая все новые и новые детали ее внешности — крошечное родимое пятнышко под правой коленкой, эротичную родинку спине и небольшой шрам на локте, который, по словам Карины, она заработала в результате падения с велосипеда.

Принимаю горизонтальное положение и кладу голову на мягкие ягодицы. Взгляд тотчас упирается в две трогательные ямочки на пояснице, которые я спешу погладить. Нежно и с упоением. Мне хочется обласкать каждый сантиметр ее потрясающего тела, каждую округлость, каждый изгиб…

Все-таки на свете нет ничего и никого прекрасней женщины, в которую ты влюблен.

Приподнимаюсь на локтях и плавно устремляюсь вверх по ее спине, губами пересчитывая позвонки. Карина смеется, говорит, что ей щекотно, пытается скинуть меня с себя, но я неумолим. Продолжая покрывать поцелуями ее кожу, добираюсь до шеи и делаю глубокий вдох.

Балдею, от того, как она пахнет, какие звуки издает, как дышит и как шевелится. Невероятная женщина.

— Напитки покрепче, слова покороче, — до меня наконец доходит, какую песню Карина так самозабвенно мурлычет.

— Так проще, так легче стираются ночи, — подхватываю я, наклоняюсь к ее уху.

— Ты ее знаешь? — удивляется она, поворачиваясь так, чтобы видеть мое лицо.

— Конечно, это же хит, — усмехаюсь я, забавляясь ее реакцией.

— Но ведь это песня моей молодости, — не унимается девушка. — Я под нее в старших классах медляк танцевала! А ты в это время… — Карина замолкает, прикидывая что-то в уме, а затем выдает. — Блин! Ты тогда еще даже в школу не ходил!

Ну вот. Опять испугалась разницы в возрасте. Лично меня она абсолютно не трогает, а вот Карине почему-то покоя не дает. Будто одиннадцать лет — это нечто жуткое и непоправимое. У меня мама моложе отца на семь лет, а двоюродная тетка старше своего мужа на девять. И ничего, живут душа в душу, ни о чем не парясь.

— В школу я, может, не ходил, но телек смотрел дай боже, — отзываюсь я. — Музыкальные каналы этот клип сутками напролет крутили.

— Да-а-а, помню его, — мечтательно тянет Карина. — Там они еще на перроне ссорились, а потом он подлетал к ней у самого вагона и страстно целовал. Прям до мурашек пробирало.

— Надо же, — улыбаюсь я. — Ни за что бы не подумал, что тебя так может тронуть продукт поп-культуры.

— А что ты думаешь? Что я предпочитаю только эксклюзивное и эгалитарное? — хмурится она. — Это не так. Творения, рассчитанные на массового потребителя, мне тоже заходят. Разумеется, при условии, что в них вложена частичка души.

— В этом я с тобой полностью согласен, — бормочу я, покусывая ее тонкое плечико. — Ты такая вся умная и в то же время чувственная. Потрясающее сочетание.

Карина опять смеется, а я опять ее хочу. Хотя пять минут назад мне казалось, что я наконец насытился. Но в случае с ней это, походу, просто невозможно.

Карина

Мы не спим почти всю ночь.

Занимаемся любовью — медленно, нежно и трепетно. Сливаемся друг с другом в блаженном экстазе, вырываемся из тесной физической оболочки и парим над землей. Счастливые и блаженные.

Потом перерыв — и вот мы уже грубо трахаемся, будто мартышки в брачный период. Издаем бесстыдные гортанные звуки, царапаемся, кусаемся, материмся.

После еще одной короткой передышки нас тянет на эксперименты — пробуем новые позы, выполняем в постели чуть ли не акробатические элементы и целуем друг друга в самых запретных местах.

За одну ночь с Богданом я узнаю о сексе больше, чем за последние несколько лет жизни. С ним он настолько разнообразен и наполнен эмоциями, что оргазм в конце кажется лишь приятным бонусом, а вовсе не самой целью.

А еще у него совершенно потрясающее либидо. Сильное и неутомимое. Буквально несколько минут — и парень уже готов к очередному акту плотской любви. Все-таки молодость и страсть, смешиваясь, создают поистине восхитительный коктейль. Бодрящий и заряжающей энергией, несмотря на физическую усталость.

Признаться честно, я абсолютно отвыкла от таких вот секс-марафонов. Даже не припомню, когда в последний раз моя ночь состояла исключительно из удовольствия, толстым слоем размазанного по стенкам реальности.

Рядом с Богданом я превращаюсь в какую-то ошалевшую от желания самку. И интеллигентные манеры, и самоконтроль — все улетучивается. В его присутствии нет нужды держать лицо и строить из себя что-то выдающееся. Кажется, я действительно нравлюсь ему такая, какая есть. Со своими загонами и прибабахами. Оказывается, так тоже бывает, представляете?

Когда рассвет красно-оранжевой дымкой пробирается в квартиру через окно, мы ненадолго засыпаем. Изможденные, вымотанные, но страшно довольные. Сквозь сон я чувствую на себе руки Богдана, ощущаю его горячее дыхание на своем затылке и таю от остроты ощущений.

Пробуждение наступает, как всегда, внезапно, но в то же время непривычно плавно и ненавязчиво — в нос забивается приятный аромат из детства, от которого я давным-давно отвыкла. Не распахивая век, тяну носом воздух, и перед глазами тотчас возникают образы из прошлого.

Лето конца девяностых. Деревня в Подмосковье. Дом моей бабушки, атмосфера которого пропитана любовью и уютом. Ковер на стене, пуховые подушки, тяжелое ватное одеяло, под которым неимоверно тепло, и… Тот же самый запах. Легкий, сладковатый и вызывающие непроизвольное слюноотделение…

Раскрываю глаза и несколько раз потрясенно моргаю.

Нет, это не сон. В квартире Богдана действительно пахнет выпечкой. И не просто выпечкой, а свежеиспеченными блинами.

Сажусь на кровати и, свесив ноги вниз, блаженно потягиваюсь. Состояние сейчас можно описать одним словом — странно. Вроде и не выспалась, и не отдохнула, и мышцы от ночных физических нагрузок болят, а все равно чувствую себя прекрасно. Ну не чудо ли?

Обматываю свое обнаженное тело простыней на греческий манер и, подобно разведчику, тихо крадусь на кухню. Мне хочется убедиться в том, что аромат блинов мне