терпеливо подождал, пока старик дойдёт до ворот, а затем поздоровался.

- Здоровья тебе отец.

Дедушка подошёл ближе, чтобы разглядеть гостя.

- И тебе не хворать странник.

Он с любопытством посмотрел на Астана. Бродяги без оружия, иногда ходили по степи, но редко. Вид у них, обычно был потрёпанный, а лицо измученное голодом и насекомыми. Иногда приходили раненые воины, но чаще вооружённые всадники на лошадях. Эти вели себя нагло и возле ворот не ждали. Заходили, брали еду, говорили на непонятном языке и также внезапно уезжали, когда им вздумается. Старика не трогали. Использовали дом, как ночлег в непогоду.

Астан, был не похож на бродягу, но и оружия у него не было.

- Чего тебе сынок?

- Мне нужно в Киев отец. Дороги не знаю, нет коня и оружия, да и еды нет. Помоги чем сможешь, отблагодарю, в долгу не останусь.

Старик посмотрел на него уставшим взглядом. Он уже ничего не боялся в этой жизни. Пока жилья не лишили и урожай не разграбили, на том богам и спасибо. Астан не выглядел бандитом или грязным бродягой. Говорил спокойно, благородно с уважением к возрасту. Остальное не имело значения. Кто задумал плохое, тот его сделает.

- Еда пока есть сынок, тарелку каши насыплю, дорогу к Киеву покажу, а коня и оружия нет, давно всё забрали. Пойдём в дом, расскажешь свою историю, порадуешь старика. С человеком хоть поговорим, сколько дней ни души, замаялись уже в одиночестве.

Старик развернулся и пошёл в свою лачугу, опираясь на кривую палку. Астан зашёл во двор, следуя за пожилым мужчиной.

Пригнувшись, чтобы не удариться лбом, они оказались в маленькой избе, с большой печкой, и деревянным столом. Окошки были маленькими, но света хватало, чтобы рассмотреть скромную обстановку. В дальнем конце комнаты, из проёма над печкой, выглянул взъерошенный паренёк лет пятнадцати. Он с опаской посмотрел на незнакомца.

Старик уселся на лавку, в дальнем конце стола и опёршись на свою клюку, переводил дух от прогулки.

- Ванюша, слезай, давай. Наложи гостю каши и воды налей.

Парень слез с печи, резво спрыгнув на лавку и взяв деревянную посуду и ложку, засунул голову в печь, где стоял тёплый котелок, а вдалеке, тлела горка золы. Наполнив тарелку, он поставил её возле гостя. Затем положил ложку, набрал воду в деревянную кружку и вернулся в своё логово над печкой.

Астан уселся рядом с тарелкой, принявшись, есть. Каша была из кукурузы. Без масла и соли, но казалась самой вкусной на свете. Съев всю тарелку, он запил прохладной дождевой водой и довольно размяк от приятного чувства насыщения. Старик с мальчиком, спокойно сидел, наблюдая, как голодный гость, уплетает кашу. Мальчик смотрел просто с любопытством, а старик изучал незнакомца, пытаясь понять, кто он и откуда.

Дождавшись пока гость поест, старик поставил палку к стене и положил руки на колени.

- Откуда путь держишь сынок?

- С торгового корабля пришлось сойти отец, с командой повздорили. Иду вот теперь пешком до Киева.

- Далече. Пешком долго будешь идти. Конь тебе нужен или корабль другой. Как звать то тебя?

- Астан.

- Не Киевский ты. Имя странное и лицо не здешнее. Где твой дом?

- Далеко отец. Не пытай. Обманывать тебя не хочу, а правду сказать не могу.

- Мне, твоя правда, не к чему. Раз секрет страшный, пусть при тебе останется.

- А вас как звать, люди добрые?

- Меня дед Никола, а это Ванечка, внучок мой.

- Так сами и живёте? Не боязно в таких местах обитать? Кочевники кругом. Сам видел. Удивился, когда ваш дом нашёл в степи. Думал, что в этих землях и людей нет.

- Живём пока. Отца Ванечки убили давно. Я старый, далеко идти не могу, а внука по диким местам, одного отправлять не хочу. Пока не трогают варвары окаянные. Зимой бывает, заметёт всё, податься некуда, к нам и приходят, от непогоды спастись. Как то зимой пожаловали. Холодные, голодные, одного раненого привезли. Я их обогрел, накормил и раны залечил. Оказался раненый, воином важным. С тех пор нас не трогают, но иногда захаживают поесть, да дух перевести. Пускаем, что поделаешь. Не пустишь, со свету сживут. Главное, что меня с внуком не трогают и последнее не забирают. Худо-бедно живём, вдвоём справляемся. Да Ванюш?

Старик посмотрел на внука. Тот кивнул головой, лёжа на животе и наблюдая за дедом, подставив ладони под голову.

- Возраст у тебя почтенный отец, не ровен час, случиться что, внук сам останется. Есть, кому приютить?

Дед Никола грустно посмотрел на гостя.

- Да нет у нас никого. Мы сюда случайно попали, Псковские сами. Хотели за товаром ходить к морю, в шторм попали, да и остались ни с чем. Обратно пешком шли. Дочке плохо стало, захворала сильно. Избу эту по пути нашли. Здесь теперь и дочь и муж её, лежат в сырой земле. В Пскове тоже никого. Тут наш дом теперь. Да и кому, он там нужен будет, ремёсел не знает. Выживать его научил, дальше, как боги рассудят. Стар я уже. Отжил век, а внуку и дать нечего, кроме этой лачуги. Авось прогонят князья варваров, да люди придут жить. Земли здесь плодородные. На то и уповаю.

- А кто здесь жил до вас?

- Хозяин был крепкий, хозяйство вёл ладно. Куда делся, не знаю. С тех пор, как поселились, никто не объявлялся. И хлев для скота остался, и кузня, и семена нашли для посадки. Многое разграбили, конечно, но многое осталось. Вырастит внук, будет ему хозяйство.

- И кузня есть?

- Да. Но мы не кузнецы, ремеслу этому не обучены. Да и стар я. Для кузни сила нужна, молотом махать.

- Я кузнечным делом владею. Может, посмотрим на твоё хозяйство? Меч себе выкую, а внук посмотрит. Покажу, расскажу что смогу.

Дед Никола оживился. Он никак не ожидал, что путник, может владеть кузнечным ремеслом.

- Видно Перун и впрямь слышит наши мольбы. Конечно сынок, посмотри мудрым глазом. Может, ум вложишь моему внучку в голову, да делу хорошему обучишь. Я кормить тебя буду, ночлег дам, только научи. Дал бы больше, да нет ничего.

Астан улыбнулся, глядя на сердобольного старика.

- Пустое отец. Мой прок, в этом тоже есть. А за кров и еду спасибо.

Он посмотрел на парня с конопатым носом, выглядывающего с печи.

- Ну что подмастерье,