опять оторвали от моих занятий. Оказалось, прибыла делегация городских жителей и с ними пара телег с разного рода продовольствием. Это была благодарность за разоблачение криминальной городской группы налетчиков и бухгалтера. Что и говорить приятно, когда тебе передают благодарности и подарки. По крайней мере питание гарнизона моей башни стало более разнообразным.

Второй раз на меня напали уже через день — так же из проулка выскочило трое и попытались проткнуть меня ножами. По сравнению с первым нападением проделано всё было как-то кустарно. Ножи не пробили мои доспехи под камзолом. Я же шпагой проткнул сначала одного, затем второго и третьего. За третьим налетчиком пришлось бежать и заколоть того уже в тупике в проулке. Сразу было видно, что это какие-то любители, а не профессионалы ножа и топора. Хотя и я, конечно, был хорош. Отправился в город без охраны и сопровождения.

Затем появились дезертиры с претензиями на отсутствие прохода по пролому в крепостной стене. Здесь пришлось стрелять. Мушкетеры дали три залпа, и я из своего карабина положил трех дезертиров, из числа самых ярко одетых и более всего жестикулировавших. По моему мнению это были командиры этой банды дезертиров. Подобрав убитых и раненных отряд дезертиров, удалился в голландский туман для поиска более легкой добычи. Мои солдаты ворчали, но чистили помещения башни и таскали солому на свои постели каждые три дня. Добила всех баня. С таким издевательством они ещё не сталкивались. Но на мое удивление всем потом понравилось и пришлось жестко контролировать очередность помывки и посиделок в бане. Централизованное приготовление пищи и не побоюсь этого слова первоклассное снабжение одеждой и обувью, оружием и порохом сделало из моих подчинённых более или менее дисциплинированных солдат. Смирились даже с ежедневными строевыми занятиями и единообразной формой одежды и снаряжения. Конечно, это единообразие хромало на обе ноги, но по сравнению с остальными мои выглядели прилично одетыми людьми. Они выгодно отличались от остальных солдат гарнизона.

Весь мой прошлый опыт говорил и можно сказать ужи кричал во весь голос — вот скоро будут неприятности, слишком всё хорошо. Я ждал масонов и не собирался отпускать ни одного масона живым. Моя чуйка не подвела, но сначала грянул мятеж наших солдат, которые устали ждать погашения долгов по оплате их службы. Под утро прибежал городской житель и принес весть утром из арсенала выйдут мятежные солдаты и пойдут грабить всех подряд. В арсенале засело не менее четырехсот мятежников с мушкетами и пиками и мои сорок человек для них просто пыль под ногами. Растопчут и уйдут грабить. Но как говориться дьявол он в мелочах. Горожане передали мне шесть органов. Нет это не те музыкальные инструменты. Это такие многоствольные пушки, три ряда стволов на станке с колесами для передвижения. Каждая установка имеет тридцать — сорок стволов. Заряжать долго и муторно, один залп и всё затем бросать и бежать. Но из арсенала два выхода и если поставить по три органа у каждого выхода, то можно блокировать арсенал. Мятежники не хотят войны и не хотят умирать и потому на смерть не пойдут. Двадцать человек и три органа на один выход из арсенала и двадцать солдат и три органа на второй выход. Так мы и блокировали арсенал.

Мы стояли и слушали ругань солдат, запертых в арсенале. Заряжены были все три органа, и я держал запальник сам. Остальные колебались стрелять в своих братьев солдат или нет. Как я уже говорил и раньше пограбить город все были не против. О последствиях не все думали. Наконец из ворот арсенала выплеснулась группа самых безбашенных солдат с криками и угрозами в наш адрес. Я без колебаний ткнул запальник в порох на полке и орган стал стрелять. Тридцать стволов выплюнули свинцовые пули и тот десяток солдат, что бежал к нам внезапно кончился. Пули порвали строй бегущих, и солдаты изломанными фигурами повалились на камни улицы вокруг арсенала. Такого быстрого и кровавого финала никто не ожидал и больше желающих проверить силу и меткость выстрелов из органа не нашлось. Ажиотаж с идеей пограбить город сразу же угас. Солдаты сразу разошлись и через полчаса с белым флагом вышли из арсенала выборные и мы пришли к соглашению. Солдаты ждут в арсенале своей оплаты, в город выходят только за покупками. Или в гости к женщинам. Всё вернулось на круги своя. Пушки я вернул горожанам. Но не все три я забрал к себе и установил в домах у башни. Там было как раз три прохода которые прекрасно простреливались и там эти органы вполне были на месте. Горожане не спорили и даже предоставили запас пороха и пуль для заряжания органов. Существовали ли в реальной истории такие многоствольные орудия. Да существовали впервые они появились в 15 веке в Итальянских землях, но были такие органы и в войсках Московского князя. Потому вполне они могли иметь место и в Нидерландах. После того как мои действия привели к удушению мятежа и нападения на город с последующим повальным разграблением горожане поставляли продукты бесплатно и относились к нам совсем не как к врагам и захватчикам. Такие отношения с горожанами и наше снабжение продуктами бесило всех наших коллег по гарнизону. Я же понимал, мы обречены. Любое крупное регулярное войско возьмет город безо всяких затруднений. В стене имелись ещё два пролома и заделывать эти проломы гарнизоны остальных башен не спешили. Было мало толку в образцовой службе на нашем участке обороны. Нас можно было легко обойти и затем мы попадали в плотную осаду со всех сторон и у нас не было ни малейшего шанса пережить осаду. Как я и говорил, командующему испанской армией в испанских Нидерландах просто было не до нас. Военные действия шли далеко от этого города. У меня был только один выход договориться с городским магистратом и заменить гарнизон на крепостной стене ополченцами из города. Проблема была в том, что французы хорошо платили и французские шпионы имели прекрасный шанс купить городской магистрат и сорвать все мои попытки организовать сопротивление в городе. На всё это накладывалось ещё и то, что фактически я был рядовым пикинёром из терции, никаких полномочий я не имел. Решать вопросы должен был я простой солдат, никого из командующих рядом не было.

Глава 17

Ранее при описании своего участка обороны я упустил одно важное обстоятельство. Скорее не упустил, не придал этому обстоятельству значения. Ранее прямо за крепостной стеной имелся ров с водой. Но к тому моменту как я принял башню под свое командование ров был засыпан и ничем не выделялся от остальной местности.

Ров был солидный глубина 10 метров, и ширина −10 метров и стены рва были облицованы камнем. Своими силами я бы не смог восстановить ров, но у меня неожиданно оказались помощники. За десять лет до описываемых событий через этот участок крепостной стены шла контрабанда. Один из городских цехов / ювелирный/ вывозил за пределы города и без уплаты платежей в казну скажем так изделия. После моего успеха с блокировкой лиц желающих пограбить город, ко мне подошли уважаемые люди из этого цеха и предложили совместный проект — горожане своими силами восстанавливают крепостной ров и с моей помощью восстанавливают маршрут по вывозу неназываемых изделий. С каждой партии товара мне падало примерно десять тысяч гульденов. Работы было немного раз в две недели выставить правильно посты и в остальные дни месяца просто честно нести службу. Офицерское звание и должность оплачивал цех. Немного подумав, я согласился.

В далеком будущем или в далеком прошлом это как посмотреть я читал о стройках в сталинский период истории. О пятилетке за три года и о прочих чудесах. Но те чудеса во многом были скажем так туфтовые. Строители этих чудес говорили — без туфты и аммонала не построили бы канала.

В нашем случае на следующее утро после заключения соглашения на раскопках канала работали сотни людей и крепостной ров был восстановлен за четыре дня. Затем ещё две недели работали с другой стороны города. Но на моем участке реставрация крепостного рва заняла всего четыре дня. На пятый у башни уже стояли две баржи и грузились. Городской магистрат попытался помешать, но наткнулись на моих часовых. Десять тысяч гульденов — это моя зарплата минимум за десять лет или даже больше, не будем забывать я фактически был на должности десятника пикинёров. И это если не учитывать хронические задолженности по оплате. Поэтому десять тысяч — это