Трагизм же заключался в том, что сам Евгений Петров, написавший этот очерк, не знал, что элегантному кораблю «Ташкент», как и ему самому, оставалось жить всего три дня…

Но в ту ночь лидер все же смог благополучно добраться до Севастополя. А вот эскадренный миноносец «Безупречный», на борту которого находилось 320 солдат, не дошел… «Восемь Ju-87 атаковали эсминец, – докладывал штаб III./StG77. – Наблюдалось два прямых попадания. Эсминец затонул через две минуты. Решающее попадание, которое имело своим результатом разламывание корабля на две части, было достигнуто оберфельдфебелем Хаугком. Второго попадания добился штабс-фельдфебель Бартле». Из экипажа «Безупречного» чудом выжило лишь три матроса, которых на следующий день подобрали подводные лодки. Благо на дворе был конец июня.

В этот же день одиночный Не-111 из 2-й эскадрильи KG 100 в районе юго-западнее Ялты потопил шедшую в надводном положении подводную лодку С-32. Она везла в Севастополь 6000 минометных мин и 32 тонны бензина. Взрыв был виден на расстоянии 20 миль с другой подводной лодки – Щ-212.

Тем временем в ночь на 27 июня лидер «Ташкент» разгрузился у причалов на мысе Херсонес. «Командир знал, что немцы будут ждать нас утром, что уже готовятся самолеты, подвешиваются бомбы, – продолжал свой последний рассказ Евгений Петров. – Хорошо, если это будут «Хейнкели». А если пикирующие бомбардировщики? Командир знал, что, каким бы курсом он ни пошел из Севастополя, он все равно будет обнаружен.

Встречи избежать нельзя, и немцы сделают все, чтобы уничтожить нас на обратном пути.

Я видел, как командир на мостике следил за разгрузкой. Его напряженное лицо было освещено луной. Двигались скулы. О чем он думал, глядя, как по сходням, поддерживая друг друга, всходили на корабль легкораненые, как несли на носилках тяжелораненых, как шли матери, прижимая к груди спящих детей? Все это происходило почти в полном молчании. Разговаривали вполголоса. Корабль был разгружен и погружен в течение двух часов. И каждый из них, проходя на корабль, поднимал голову, ища глазами мостик и командира на нем…

Корабль вышел из Севастополя около двух часов…»[70]

Евгений Петров был прав. Оберст фон Вилд сделал все, чтобы уничтожить «Ташкент». Рано утром 40 Не-111 и Ju-88 из 1-й эскадрильи KG100 и III./LG1, а также 21 из I./StG77 были отправлены на охоту за лидером.

Авиаудары начались в 5.00 и продолжались в течение трех часов. За это время на корабль было сброшено около 300 бомб. Умело маневрируя, командир «Ташкента» капитан 3-го ранга Василий Ерошенко тем не менее сумел избежать прямых попаданий! Однако вследствие близких разрывов корпус лидера был сильно поврежден. Через три пробоины в первое котельное и румпельное отделения и в носовой отсек хлынула вода. Потом заклинило руль. Постепенно вода стала заполнять кубрики, погреба и кладовые. В затопленных помещениях погибли 50 человек, в том числе и часть эвакуированных мирных жителей и трюмно-котельная группа, которая ценой жизни сумела потушить котлы и предотвратить их взрыв.

«Ташкент» принял около 1000 тонн воды, что составляло почти 50 процентов его водоизмещения. Нос постепенно погружался в воду. Однако лидер упорно шел на восток со скоростью 12 узлов, отстреливаясь из всех стволов. Раненые солдаты, женщины и дети ведрами и касками в темных полузатопленных и задымленных помещениях вычерпывали воду. Когда до Новороссийска оставалось уже недалеко, на помощь подоспели эсминцы «Бдительный» и «Сообразительный», а также спасательный корабль «Юпитер» и буксир «Черномор». При этом «Бдительный» взял «Ташкент» на буксир, а «Сообразительный» снял с него 1975 раненых. Между тем экипажу лидера чудом удалось остановить затопление и удержать корабль на плаву. В 20.00 27 июня лидер достиг Новороссийска.

Ну a «Лов осетра» вступал в завершающую стадию. В 1.0 29 июня пехота LIV армейского корпуса на резиновых лодках форсировала усеянную затонувшими кораблями Северную бухту и высадилась прямо на набережной Севастополя. Благодаря темноте и постоянной пелене дыма, висящей над городом, немцам удалось незаметно пересечь водоем. А как только рассвело, «Штуки» StG77 нанесли мощные удары по окрестностям набережной, лишив советские войска возможности организовать контратаку. К обеду плацдарм уже надежно удерживался и даже снабжался по воде. Самое сердце главной военно-морской базы Черноморского флота теперь было в руках вермахта. В то же время XXX армейский корпус сломил советскую оборону в районе Сапун-горы.

VIII авиакорпус выполнил в этот день 1329 самолето-вылетов и сбросил на Севастополь 1218 тонн бомб всех калибров. Это был рекордный показатель с начала oneрации «Лов осетра»! Потери составили два Ju-87, однако их экипажи выжили и вернулись в свои части[71]. Гауптман Бётхер в эти дни в основном наносил точечные удары по уцелевшим опорным пунктам в южной части крепости. 27 июня он сбрасывал бомбы SCI 800 и SCI 000 на зенитные батареи, которые вели огонь прямой наводкой по немецким войскам, а 28 и 29-го числа атаковал бункеры, снова добившись нескольких прямых попаданий.

Утром 30 июня командующий обороной вице-адмирал Октябрьский отправил наркому ВМФ Кузнецову и маршалу Буденному паническую телеграмму: «Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает геройски драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками. Учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать, что в таком положении мы продержимся максимум 2–3 дня.

Исходя из данной конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200–250 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова».

Теперь даже Сталину стало окончательно ясно, что крепость больше не удержать. Тем более только что началось наступление немецких войск на воронежском направлении. В связи с этим Октябрьский получил разрешение на эвакуацию, план которой, естественно, предусматривал вывоз только высшего и старшего командного состава армии и флота, а также партактива города. Впрочем, эвакуация остальной части солдат, в том числе и раненых, в тот момент стала попросту невозможной из-за коротких летних ночей и полного господства люфтваффе в воздухе, а также банальной нехватки судов.

«Вывоз ответственных работников» начался с помощью авиации. 13 самолетов ПС-84 под покровом темноты эвакуировали на Кавказ около 200 человек. Еще около 700 всевозможных начальников, политработников и командиров были вывезены подводными лодками. Командующий Приморской армией генерал Петров был эвакуирован на подводной лодке Щ-209 вечером 30 июня.