— Громов!

— Я Громов, вот только больше я туда не пойду. Или приказ издавайте, что я там сутками дежурить должен, с предоставлением отгулов…

— После развода останься, определимся по твоей работе. — тон начальника не предвещал ничего хорошего.

Когда народ, бросая на меня сочувственные взгляды, потянулся к выходу, я подсел за начальственный стол.

— Слушаю, вас, Александр Александрович.

— Нет, это я тебя слушаю. Чем ты таким важным занимался, что так устал за ночь? Хорошо, за две ночи. Сам знаешь, сейчас отпуска, дежурить некого ставить, не говоря про раскрытия, а ты тут отгулы какие-то требуешь. Всем сейчас тяжело. Давай, езжай домой, передохни. А с обеда выходи, поработай. Обязанность раскрывать преступления с тебя никто не снимал.

— Никак нет, не могу работать. Всю ночь не спал…

— Что ты мне сказки рассказываешь? Запер домик и спать лег….

— Вот вам мой рапорт, товарищ майор и пусть вам после его прочтения будет стыдно.

— Это что?

— Докладываю, что сегодня задержал на территории базы четырех человек и угнанную машину, похищенную с территории Центрального района. Задержанные и похищенное передано сотрудникам территориального РОВД, о чем на рапорте имеется пометка. Могу идти?

— Стой! Вот скажи — как ты умудрился на закрытой базе задержать машину?

— Вы не поверите, шеф, но они мне ее на запчасти пригнали.

Выйдя на крыльцо райотдела, я задумался — куда пойти?

Ехать домой спать не хотелось. Если усну днем, то весь день насмарку. Буду потом, как дурак, остаток дня и вечер болтаться с дурной головой, а потом еще и ночью не смогу уснуть. Лучше пораньше спать лягу вечером, если получится. Так то, если совсем уж честно, я ночью выспался. Под утро потеплело, поэтому, выпроводив «центральщиков» с территории базы, вместе с угнанной с их территории «тачкой», я запер ворота и завалился спать, заведя будильник на наручных часах на восемь часов утра. Холодный ветер с реки перестал выдувать из-под кожуха остатки тепла, и я даже уснул.

Утром, подскочив от неприятного жужжания на запястье, как будто оса попала в ладонь, я быстро накормил Демона остатками печени и поехал в РОВД, даже успев на утренний селектор. Довольный начальник Центрального РОВД рассказал городской милицейской общественности о заслуженном успехе его сотрудников — задержании устойчивой группы угонщиков автомобиля, с перспективами на раскрытие нескольких угонов. Значит от моего рапорта избавились, по-простому, выкинув его в мусорную корзину. Да и Бог с ним. Даже, если бы, рапорт прошел официально, ни в какие зачеты мне эти раскрытия не идут. А это значило, что «Сик транзит глория мунди», мирская слава проходит, и через несколько дней мои начальники, забыв свое обещание — не требовать раскрытий, начнут смотреть на меня глазами кота из будущего мультика «Шрек», а убедившись, что их кротость и жалобный вид положительного действия на меня не оказывают, начнут энергично закручивать гайки. А значит, мне пора, в режиме «лайт», начинать создавать заделы раскрытий на будущее.

В принципе, было несколько вариантов увеличения своих показателей, но очень уж они были стремными. У меня не был решен вопрос с ворами, в которых я стрелял на территории Института метрологии, а скоро могут вернуться с дачи старшие Черновы, которым я обещал решить вопросы с преступниками. И второй вопрос, что не дает мне спать спокойно — гаражи в зарослях возле улицы Прооперированного наркома, куда мы были завезены вместе со Светой ночным «бомбилой». Как-то очень жутко мне было в том месте, и скорее всего, интуиция меня не подводит, несколько тайн ждет там своего исследователя.

Припарковав машину во дворе я зашел домой, сбросить грязную и отсыревшую за ночь одежду. Хотелось оставить пистолет дома — на улице выглянуло солнце, температура поднялась до двадцати пяти градусов, а из-под рубашки кобура видна внимательном человеку, а мой сегодняшний визит планировался, как неофициальный. Но, идти в этот глухой угол без оружия было просто зябко. За прошедший с той ночи месяц, мне пару раз снилось, как меня сбрасывают с глинистого берега бывшего карьера кирпичного завода, и просыпался я с криком в момент, когда над моей головой смыкалась мутная зеленая вода, а руки мои были связаны за спиной, а к ноге привязана какая-то железяка с отрицательной плавучестью…

Пистолет я сунул в матерчатую сумку из плотной серой ткани. Туда же отправились литровая бутылка молока и витой батон, с румяной корочкой, густо посыпанный маком, которые я купил в гастрономе возле дома. Образ «студента — Шурика» дополняли приглянувшиеся мне очки с толстыми стеклами, которые я привычно сдвинул на кончик носа. На дне сумки тихонько звякал о стекло бутылки электрический фонарик.

Пройдя немногочисленные домишки частного сектора, я спустил Демона с поводка. Пес радостно взвизгнул и помчался черным челноком между кустов, а я выбрал одну из многочисленных тропинок, вьющихся среди зарослей, надеясь, что она выведет меня в нужное место.

К гаражам я вышел внезапно. При свете дня, несколько металлических коробок, разбросанных в беспорядке среди белоствольных берез, не выглядели загадочными или таинственными. Пейзаж дополняли несколько разномастных скамеек, самодельная эстакада, приподнятая над неглубокой ямой, самодельный мангал, сваренный из ржавого железа. В густых ветках высоких деревьев вился черный провод, наброшенный на один из столбов линии электропередачи, идущей мимо. Второй конец провода уходил в нутро самого просторного из гаражей. Местечко имело вполне обжитой вид, но никого живого я не видел и не слышал.

Я обошел гаражи по широкой дуге, удалился от них по какой-то тропе, после чего вернулся назад и стал, с видом праздного бездельника, приближаться к интересующей меня точке, отламывая от батона куски мякоти. Никого и ничего, тишина стоит, все гаражи заперты. Я подергал дверь электрифицированного гаража, затем, нащупал фонарик на дне сумки. Широкий рассеянный луч, рожденный огромным отражателем и слабой лампочкой, не хотел фокусироваться в узкой щели между створками ворот. Я, как не вглядывался в узкую щель, то одним, то другим глазом, не видел ничего, кроме мглы и каких-то пятен.

— Эй! Ты что тут делаешь? — голос за спиной прозвучал, как гром среди ясного неба. Я резко обернулся. В паре метров от меня стоял старик в потертой синей фуфайке и заношенной майке-алкоголичке, когда-то, лет десять назад, бывшей салатного цвета. Костлявая кисть, с синем потертым солнцем и крупными буквами «СЕВЕР» между лучами, сжимала молоток.

— Ты кто такой? Что здесь вынюхиваешь?

— Вы знаете хозяина этого гаража?

— Знаю.

— Подскажите, как его можно увидеть?

— Слушай, паренек, я тебе больше не слова не скажу, пока не скажешь, кто ты такой.

— Я из Энергосбыта, а