осанку, я теперь понял, откуда в ней столько внутреннего достоинства и силы, это, несомненно, результат воспитания отца.

А еще я осознал, что в совете Росциа есть немало и полезного для меня, особенно, если учесть, что половина проблем в моей жизни случались именно из-за влечения к прекрасному полу.

Отец и дочь не стали обниматься, просто кивнули друг другу.

— Я вижу, ты довольна жизнью и в полном порядке, — заметил папаша и поглядел на меня. — Да, император, вы умеете делать женщин счастливыми, правда, только на короткое время. Когда ты пойдешь домой, трех дней тебе достаточно?

— Мы поговорим об этом после, — сказала девушка, гордо приподняв голову. — А сейчас побеседуй с императором насчет его проекта книгопечатания. У него есть очень интересные мысли, которые удивят даже тебя.

— Это действительно так? — спросил Росциа и поглядел на меня чуточку по-новому. — А я думал, что речь будет идти только о судьбе моей дочери. Что же, пойдемте, побеседуем.

Поскольку я хотел привести себя и свою одежду в порядок, мы поднялись на лифте на четвертый этаж, оставив Аэбуту на первом и вошли в мои покои. Все мои телохранители до настоящего времени смотрели за порядком на площади, поэтому меня никто не охранял.

Оставив гостя возле бассейна, я отправился в спальню сменить одежду, которую принесли рабы. Войдя в комнату, я направился было к своей новой тунике и остановился.

И было отчего, ведь, когда я прикрыл дверь, то за ней обнаружился мой дядя.

Глава 13

Разговор по душам с родственником

Однако, визит моего ненаглядного родича оказался для меня полной неожиданностью. Я стоял и смотрел на него, пытаясь сообразить, происходит ли это на самом деле или просто видение.

Но нет, это оказалось вовсе не видение, а реальность, потому что мой долгожданный дядя шагнул ко мне. В руке у него тускло блеснул нож, который он и приставил к моему животу и пообещал:

— Начнешь кричать, кишки выпущу.

Я к тому времени уже взял себя в руки и ответил:

— Давно не виделись, дядя. Ты так торопился в прошлый раз, что даже не попрощался толком.

Дядя ухмыльнулся.

— А ты, племянник, все у нас считаешь, что самый умный и хитрый? Послушай, если бы я хотел убить тебя, то давно уже отправил людей и они принесли бы твою голову. Или ты думаешь, что твои шалости на Эквириях сойдут тебе с рук?

Я придвинулся ближе, не обращая внимания на нож у живота. Дяде пришлось немного отодвинуться, что еще раз подтвердило мою догадку, он сюда явился только для переговоров и хочет меня хорошенько запугать.

— Ты слышишь крики на площади перед дворцом? — хрипло спросил я. — Это кричат твои остготы. Им сейчас отрубают головы. Те из них, кто хотел моей смерти, все мертвы. На этот раз твоя попытка переворота не удалась, дядя. А если ты еще раз попробуешь повторить ее, то я не обещаю, что не отвечу тем же.

Дядя молчал, глядя на меня и я тут же понял, что мой выстрел наугад угодил в самую середину мишени. Вот же как получается, это он и стоял за этим заговором, хотел скинуть меня руками наемных остготов, а самому прийти во дворец и занять мое место.

Выходит, я успел упредить его на несколько дней, может, даже, всего на несколько часов? Ай да родич, ай да родная кровинушка. Я и раньше не ожидал от тебя ничего хорошего, так теперь и вовсе буду считать своим смертельным врагом.

— Ты можешь считать, все, что угодно, Ромул, — сказал дядя и убрал руку с ножом. — Но я не стоял за этим заговором. У тебя и так много врагов и здесь, в Равенне, и в Риме и даже в Константинополе. У твоего отца истощилось терпение. Он хочет, чтобы ты прекратил самодеятельность, потому что постоянные плохие новости из тыла снижают моральный дух его воинов. Если ты не успокоишься, он придет сюда и успокоит тебя сам.

— Какие такие плохие новости? — спросил я. — О чем это ты? Пока что в городе все хорошо.

— Ты совсем сдурел, щенок? — закричал дядя, не заботясь о том, что его могут услышать. — А гибель твоей матери и Ульпия? А бесполезные траты на голубой эфириум и рытье канала? А проведение бесполезных Квинкватрий, да еще и с участниками из других городов? Денег в казне и так осталось на самом дне, а ты хочешь потратить все остатки? Ты соображаешь, что делаешь, вообще, молокосос?

У него наверняка есть информаторы из состава партий и советников курий, иначе откуда такая осведомленность? Да, несмотря на то, что дядя находился в бегах, на самом деле он все время держал руку на пульсе событий. Возможно, он даже и не уходил из города, а просто распространил слухи о том, что ушел, а сам все это время прятался под боком, в каких-нибудь каупонах, вон как воняет, как от бродячей собаки.

— Вот, значит как, вам всем не дают покоя мои шаги по преобразованию города? — спросил я понимающе. — Ну что же, я и не сомневался, что вы все будете этому активно сопротивляться. Ты знаешь мой ответ, дядя. Если мой отец против, пусть он приходит и попробует поставить меня на место, так ему и передай. И советую тебе и в самом деле уехать из города, потому что если я найду тебя, то прогоню голым по улицам и вышвырну из города, ты понял?

Дядя молчал, а потом усмехнулся и ответил:

— Я понял тебя, Ромул Августенок. Ты такой же упрямый, как и твой отец, как и все мы, Флавии. Хорошо, раз ты не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. С этого времени мы враги.

В дверь постучали и голос Росциа спросил.

— Император, вы еще долго? У вас все в порядке, может вызвать охрану?

Дядя бешено замотал головой и провел рукой с ножом у горла, мол, даже думать не смей.

— Нет, все хорошо, я скоро выйду, — крикнул я. — Подождите немного, Росциа, приношу свои извинения.

— Тогда разрешите я пока осмотрю вашу дворцовую библиотеку, — не унимался философ. — Моя дочь сказала, что там есть много бесценных свитков.

— Хорошо, как только я закончу, я позову вас, — крикнул я.

За дверью все стихло, и мы подождали, не произойдет ли чего еще неожиданного.

— У тебя все, дядя? — спросил я. — Или ты собирался задержаться на ужин? Извини, трапеза еще не скоро, лучше тебе уйти отсюда, пока и в самом деле не