тратить деньги на девушку, то с размахом. Остается надеяться, что она оценит жест.

В очередной раз порадовавшись, что домофон на дверях подъезда Оксаны сломан, резко открыл дверь и взлетел на нужный этаж. Даже не запыхался. Но сердце колотилось, как бешеное. Волновался, как мальчишка. Вдруг, она вообще не откроет. Может, обиделась из-за того, что оставил ее одну. Попользовался, так сказать, и бросил. Я, конечно, постарался как можно подробнее изложить в записке причину моего ухода, но девушка могла все не так истолковать. Черт его знает, что у этих прекрасных дам в голове творится.

Живот от волнения опять скрутило. Глубоко вдохнув, нажал на звонок. Была, не была.

— Открывай, волшебница, — прошептал, не отпуская звонок.

Глава 18

Максим

За дверью хорошо было слышно трель звонка, но Оксана не спешила открывать. Достал телефон, намереваясь позвонить, но в этот момент ларчик, наконец, открылся. В щелочку показалась очаровательная заспанная мордашка. Оксана недоуменно посмотрела на меня.

— Максим? Что ты здесь делаешь?

— Ты не приехала, поэтому я решил, что должен приехать к тебе сам, — широко улыбнулся, протягивая букет.

Девушка открыла дверь пошире и посторонилась, давая мне пройти внутрь.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ, забирая розы. — Они прекрасны, — прошептала, зарывшись носом в цветы.

— Не так прекрасны, как ты, — решил блеснуть, наслаждаясь залившим ее щечки румянцем.

— Балабол, — проворчала волшебница, проходя на кухню, чтобы поставить букет в воду.

— А как же поцеловать? — жалобно протянул, плетясь за ней, как побитая собака.

Оксана повернулась, поставив цветы, улыбнулась, но целовать не спешила. Нахмурился, не совсем понимая, где именно умудрился накосячить. И когда.

— Волшебница, — осторожно подошел, надеясь, что не спугну. Она так смотрела, как лань на льва. Словно, я ее съесть хотел. — Что-то случилось?

Молодая женщина опустила глаза, вздохнула и села на стул, указывая на соседний. Предлагая мне тоже присесть.

— Максим, нам надо поговорить.

— И почему у меня такое ощущение, что тема разговора мне не понравится? — сдвинул брови. Уж, слишком голос у нее был грустный.

Оксана криво улыбнулась, не поднимая глаз. Так и сидела, выводя пальцем узоры на столе.

Оксана

Тяжело собраться с духом и выложить всю правду, когда не уверен в собеседнике.

Увидев второй раз за день на пороге своей квартиры Максима, я была ошарашена. Он и утром-то меня удивил, а вечером особенно. Еще и букет этот. Он шикарный, не спорю, как и Максим. Подавила вздох, чтобы не волновать Строганова еще больше.

Пока была в гордом одиночестве решила, что все расскажу Максу. А там — будь, что будет. Но точно не стоит строить отношения, не зная всю правду. Я же знаю, что у него двое детей, вполне справедливо, что он будет знать, что у меня никогда своих детей не будет. Правда, Максим не сам мне признался в их наличии, но я молчать не хотела.

Вот только стоило мне столкнуться с ним лицом к лицу, как вся моя решимость испарилась без следа. Стало жутко страшно, что он не поймет, отреагирует также, как Игорь. И моя сказка закончится, так и не начавшись.

Бизнесмен терпеливо ждал, когда я, наконец, открою рот. Я глаза не могла на него поднять, что уж говорить о том, чтобы выдавить из себя хоть что-то.

— Не могу сказать, что я не наслаждаюсь твоей компанией, даже в полной тишине, — не выдержал он, беря в свои руки мои и осторожно сжимая, почти как утром, — но все-таки хотелось бы знать, почему ты такая испуганная?

Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Сердце билось бешеной пташкой, пульс зашкаливал, а в животе словно бронтозавр поселился и вечеринку устроил. Все симптомы паники перед важными экзаменами разом. Словно в детство вернулась.

— Я… — открыла рот, но слова не шли. В горле ком стоял.

— Волшебница, — ласково прошептал Максим, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я упорно отводила свои.

Предприняла еще одну попытку:

— Максим…

И в этот раз ничего сказать не смогла. Да что ж это такое? Еще и в глазах темнеть начало. Я чувствовала, как каждый миллиметр моего тела деревенеет, и прекрасно знала, что это такое — медленно, но верно, ко мне подкрадывалась родная паническая атака.

— Оксан? — уже более серьезным тоном произнес Строганов, сильнее сжимая мою руку, привлекая внимание. — Что происходит?

— Я… я… — мысли путались, мозг напоминал то ли вату, то ли пресловутую серую жидкость. Соображать он определенно не хотел. Было жутко душно. На мне была простая футболка, но и ее ворот начал меня душить.

— Так, — Максим решительно встал, отпуская меня, отчего стало только хуже, подошел к окну, открыл его нараспашку, впуская свежий весенний воздух. Дышать стало чуть легче. — Не знаю, что ты мне хочешь сказать, но это может подождать, пока ты не успокоишься, — налил в кружку горячего чая, поставил передо мной, предварительно капнув в него коньяка.

И где только нашел? Вроде, не пила его никогда, поскольку не любила. Фокусник что ли — из шляпы достал? Только шляпы у него не было.

Понимала, что глупые мысли, наполнившие голову, лишь способ отвлечься, как-то справиться с паникой. Закрыла глаза руками, делая глубокие вдохи и выдохи. Раньше помогало. Только не в этот раз.

— Пей, — судя по звуку, Максим подвинул ко мне кружку.

— Спасибо, — прошептала, практически не раскрывая рта, но брать ее не спешила. Чтобы взять кружку, надо было на нее посмотреть, а глаза заволокло пеленой. Совершенно ничего не видела. — Максим, мне правда надо сказать тебе что-то важное.

— Это подождет, — отрезал он. Тон не подразумевал каких-либо возражений.

— Нет, не подождет, — откуда-то во мне проснулось упрямство, а вместе с ним и силы. Подняла голову, посмотрела в глаза Максиму, увидела в них только сочувствие и поддержку. Робко улыбнулась и на этот раз уже сама взяла его за руки.

Строганов ответил на улыбку, переплетя наши пальцы. И столько в этом простом жесте было тепла, что мне, вдруг, стало не страшно. Паника отступила также неожиданно, как и накатила. Появилась уверенность, что Максим все поймет, что он отреагирует на это не так, как Игорь, а… нормально что ли. Настолько, насколько возможно в данной ситуации.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — видела, как Строганов напрягся, сел попрямее, словно палку проглотил. — Когда я еще училась в университете, встречалась с одним парнем. Думала, что у нас все всерьез и надолго, — горько усмехнулась, вспоминая свои чувства в то время. Мне казалось тогда, что та влюбленность — самое серьезное чувство в моей жизни. Оказалось, это