***

Этого не может быть 2

Чуда не случилось и сообщение о смерти мамы оказалось правдивым.

Всю дорогу обратно и несколько дней после, находилась в прострации. Ни мыслей, ни эмоций, ни чувств. Ни-че-го. Абсолютно. Как будто заморозили в один момент. Нервная система таким образом позаботилась обо мне. Ведь столько боли сразу не каждый выдержит.

Разморозка произошла на похоронах, в момент, когда после службы нужно было подойти попрощаться. Всю службу простояла, ощущая себя отстранённой. Но когда, приблизившись, увидела мамины закрытые глаза, всё резко изменилось. Отчетливо осознала, что это не сон и не злая шутка. Что вот она, моя родная, передо мной.

Боль пронзила сердце и душу, как стрела. Быстро и на вылет. Паника, скользкой змей окутывала моё тело, не давая пошевелиться, а голову начало стягивать тугим обручем.

Это не сон.

Правда.

Глаза наполнились слезами и покатились одна за другой по щекам.

Мама больше не заплетет мне, не возьмет за руку и не обнимет. Мамы больше нет. Совсем скоро её тело закопают и даже не будет возможности её просто увидеть, только на фотографиях.

И Вани больше нет. Моего любимого, пусть и вредного, младшего братика.

Продолжают стоять и смотреть на маму, не в силах пошевелиться. В голове возникает рой голосов, а в ушах начинает звенеть. Хочется сесть и закрыть уши руками, но моё тело меня не слушается.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. В один момент в глазах потемнело и стало очень тихо, что можно было различить звук биения сердца и как кровь течет по венам.

Тишина, заветная тишина и безразличие. Ничего не беспокоит меня. Ощущение полета и умиротворения. Мама, забери меня с собой.

Открываю глаза, всё та же церковь, те же многочисленные родственники, все в черном, грустные и обеспокоенные собрались вокруг меня.

— Что случилось? — Спрашиваю у папы, который сидел на корточках возле моего лица, я же лежала на лавке в притворе, голова покоилась на, кет-то заботливо положенной, куртке.

— Ты потеряла сознание, Кать, — говорит папа, и я пытаюсь встать. Голова кружиться и не много подташнивает, но я перебарываю себя и иду к маме, прощаюсь и не много отойдя продолжаю смотреть на неё. В глазах сухо, как будто песок насыпали, но я упрямо продолжаю смотреть и пытаюсь запомнить каждую черту, каждую морщинку на лице. На душе паршиво, но держусь, больше не собираюсь плакать. Я запомню маму, а потом дам волю эмоциям.

Когда всё закончилось, и мы поехали домой, даю волю слезам. Они льются и, кажется, нет им конца.

Дома, не раздевшись, плюхнувшись на кровать, продолжаю плакать, тихо, беззвучно. Ко мне в комнату заходят по очереди родственники, но я делаю вид, что сплю. Никого не хочу видеть.

Черт. Как же больно. Как будто душу вытащили и терзают тысяча демонов.

«Всё пройдет» — всегда говорила мама, когда у меня что-то случалось, даже тогда, после выступления, я сидела на кровати и горька плакала, а она обнимала одной рукой, а второй гладила по волосам и говорила, что «всё пройдет и через время буду вспоминать это с улыбкой». Нет, мама, не буду. Мне тебя уже не хватает.

Кажется, начинается истерика. Мелкая, не прекращающаяся дрожь по всему телу, всхлипы и звон в голове. Сползаю с кровати и шатающейся походкой добираюсь до стола, где стоит бутылка с водой. С третьего раза получается дрожащей рукой открыть и сделать глоток. Потом еще один. И еще. Чуть отпускает, трясти начинает меньше, и я возвращаюсь на кровать. Вспоминаю каждый момент своей жизни до того, как всё пошло под откос.

— Привет, а ты чего одна здесь сидишь, когда все веселятся? — Такое легко и почти невесомое прикосновение выводить меня из болезненных воспоминаний. По аромату одеколона сразу понимаю кто это. Запах мороза и хвои. Удивительный и не повторимый. А еще отдаленно знакомый. Да, он всегда так пахнет, но у меня такое ощущение, что его я еще где-то чувствовала. Не только от Игоря в те недолгие встречи.

— Привет. Это место навеивает на меня воспоминания. — Не поворачиваясь, отвечаю парню. Его прекрасно видно в отражение окна, он стоит справа за креслом, на котором я сижу, положив руку на спинку. После моих слов огибает кресло и садиться в соседнее, откинувшись на спинку кресла. Какой же он красивый. Но я что-то упускаю. Только пока что не пойму, что именно.

— Надеюсь приятные? — Парень не много поворачивается в мою сторону и наклоняет голову набок. В его глазах читается любопытство. А еще у меня возникает ощущение, что он ожидание конкретного ответа.

— Если честно, то не очень. — От воспоминаний мне стало грустно, и сейчас голос поник еще больше. Игорь напрягся. Кажется, он не этого ответа ожидал.

— Расскажи, — попросил брюнет. — Если поделиться переживаниями- станет легче.

— Это было полгода назад. — Тихо начала свой рассказ. Делаю глубокий вдох и собираю мысли в кучку.

— Был мой выпускной, 11 класс, я так долго его ждала. — Не большая пауза, чтоб решить, что именно из этого дня рассказать и насколько подробно.

Парень молчит и внимательно на меня смотрит, будто бы от моих слов зависит чья-то жизнь.

— В классе был один парень. Он пару раз оказывал мне знаки внимания, но это я уже потом поняла. Все его попытки я сводила на нет, не хотела связываться. Хоть его родители его и были уважаемыми и богатыми людьми, сам он был гавнюком. Издевался над слабыми, позволял себе оскорблять всех как ему вздумается и мог поднять руку на девушку. — Делаю паузу.

— Так вот, на выпускной родители сняли нам в этом поселке дом. Под вечер мне стало скучно, и я захотела уехать. Вызвала такси, вышла за ворота и стала ждать. А Валера вышел за мной и… — К горлу подкатывает ком, и я замолкаю, вздыхаю и прочищаю горло.

— А он что? Обидел тебя? — Лицо Игоря оставалось спокойным, а вот глаза… В них появилась злость.

— Нет, не обидел. Точнее, не успел. Знаешь, так странно получилось, — смотрю парню в глаза и его взгляд меняется на более теплый. — Мне помогли. Парень. Он взялся из неоткуда и прогнал одноклассник. — Позволяю себе улыбку, только выходит она какой-то обреченной.

— А я даже не знаю его имени. Да и лица я его не запомнила, было темно и столько эмоций. Помню только чувство благодарности по отношению к нему. Честно, если бы не он, я не знаю, что могло бы произойти. — опускаю голову, в попытке скрыть слезы, которые так не вовремя покатились по щекам.

— Я очень хотела его найти и отблагодарить, но это было невозможно. Ни имени, ни телефона, ни даже возраста. Помню только глаза- почти черные.

— А что будет если ты его встретишь? — Задал брюнет странный вопрос.

— Поблагодарю его еще раз. И отдам его худи.

— Худи?