— Вроде не было, — пожимаю плечами и кошусь на Игоря, который похож на пороховую бочку вблизи фейерверков, готовый вот-вот взорваться. Нахожу его локоть и притягиваю к себе.

— А ты с нами пойдешь, Олег?

— Пойду, — буркнул кузен Игоря и кажется не много расслабился. — в «Марте» готовят замечательную пиццу.

— Здорово. Мне нравится пицца. — Так и не отпускаю его локоть. Олег кузен моего парня, и к нему я отношусь как к брату. Да и он, кажется, относится ко мне как к сестре. Ни раз замечала, как он тщательно следит за тем, кто ко мне приближается и даже пару раз защищал от пристального взгляда парней, когда ходили большой компанией в кафе. Некоторые знакомые даже спрашивали не встречаемся ли мы. Я же всегда говорила, что нет, а Олег тактично молчал. Мы оба знаем, что у меня есть Игорь, но так как он попросил не афишировать наши отношения приходиться об этом молчать. Олег тоже знает об этой просьбе и тоже держит язык за зубами.

— Тебе не кажется странным, что Игорь просит держать ваши отношения в тайне? — Однажды спросил Олег у подъездной двери. Он провожал меня после очередной прогулки, потому что у Игоря на работе что-то случилось и он, поцеловав меня, уехал на работу, попросив кузена за мной присмотреть, как будто я была маленькая. Это очень мило с его стороны.

— Нет, он не хочет, чтоб ко мне было слишком много внимание, да и это решение было обоюдным. — На самом деле, это я предложила ему такой вариант, а он с большой охотой согласился. Тогда это меня напрягло- его энтузиазм, а сейчас кажется нормой.

— Ну это не нормально, что он не хочет заявлять права на такую девушку всему свету, Кать. Я бы на его месте трубил во всеуслышание, чтоб ни одна особь мужского пола не приближалась к тебе на пушечный выстрел. — Парень хоть и пытался выглядеть веселым, а в голосе проскальзывала грусть и что-то еще, что я пока не могла идентифицировать.

— Олег, что происходит? Мы с тобой почти год знакомы, и ты каждый раз открываешься с новой стороны. К чему ты сейчас клонишь? И что это за игры с масками? — Мой голос был тверд и серьезен, и парень обреченно вздохнул.

— Я не хочу тебя терять, Кать.

— В смысле- терять? Я не понимаю.

— А мы сейчас похожи на влюбленную парочку, стоя под фонарём у твоего подъезда, — развеселился парень, делая шаг ко мне, непроизвольно делаю шаг назад. Вся ситуация меня начинает напрягать и не из-за изменчивости настроения и странного поведения парня, а из-за недосказанности. Терпеть не могу ложь, а недосказанность одна из её проявлений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Олег, что происходит? — Упрямо повторяю вопрос, стараюсь, чтоб голос звучал максимально строго, но видя улыбающегося парня с ямочками на щеках, невольно смягчаюсь. За последнее время мы сильно сблизились, он стал мне хорошим другом, хоть и говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Не верьте, вранье. И мы с Олегом тому подтверждение. Мне с ним легко. Он всегда найдет как меня развеселить и всегда чутко чувствует мое душевное состояние.

— Я очень ценю тебя, Кать. Как девушку. Как друга. Боюсь, что, когда вы с Игорем расстанетесь наша дружба закончиться.

— С чего ты взял, что мы с Игорем расстанемся? И почему закончиться? Ты- мой друг и это ничего не изменит.

— Ты еще не совсем смышлёная, Катюш, в делах сердечных. — Олег тяжело вздыхает и смотрит мне в глаза. — Когда парень по-настоящему любит, то хочет, как можно скорее сделать её своей.

— Вот оно как. Понимаю, что ты по-дружески переживаешь за меня, но не стоит. Все будет хорошо.

На этом тот разговор закончился.

В кафе решили идти пешком, находилось оно в километре от университета, и погода на улице стояла чудесная. Всю ночь шел дождь и на улице все еще царила блаженная прохлада для лета, не было духоты, да и солнышко только-только выглядывало из-за туч. Ребята шли, веселясь как дети, перепрыгивая лужи, а Саша даже пару раз прошел по воде, намочив свои дорогие черные кроссовки, под изумленный взгляд девушки. Мы с Олегом следовали за ними спокойно, только изредка язвительно комментировали происходящее, до тех пор, пока не почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, никого, смотрящего на меня не обнаружила и подумала, что показалось. Но, нет, это повторилось снова и снов.

Липкое ощущение, окутывающее меня, прошло, как только мы добрались до кафе и зашли внутрь.

Отмечали мы до самой ночи, и когда возвращалась домой на такси, хотя Олег предлагал проводить, но я отказалась, снова начала чувствовать противное чувство, как будто кто-то за мной подсматривает.

Встряхнув волосами зашла в подъезд и направилась к лифту. Подъездная дверь почти закрылась, когда её остановила рука. Мужская. Сильная, с выступающими венами.

Кажется, становлюсь параноиком.

Делаю глубокий вдох и выдох. В это время хозяин руки заходит в подъезд и понимаю, что парень не выглядит опасным. Даже наоборот, даже очень симпатичный, в рубашке с закатанными рукавами и брюках коричневого цвета, и темно- коричневых туфлях.

— Здравствуй, — говорит парень, бросив на меня мимолетный взгляд, пока мы ждем лифт.

— Здравствуй, — в тон отвечаю ему.

— Хорошо выглядишь, — не поворачиваясь произносит парень. Позволяю себе повернуть голову в пол оборота, чтоб рассмотреть собеседника. Парень среднего роста, с темно русыми волосами и обычным худощавым телосложением. На вид чуть меньше тридцати. С виду, безобидный. Но когда подъезжает лифт, делаю вид, что звонит телефон и не захожу в кабинку. Как только створки закрываются, решаю пройтись по лестнице. Почему я этого раньше не сделала? Наверное, потому, что испугалась, что он пойдет за мной. А камер на лестничных проемах, в отличии от лифтовых, нет.

Запыхавшись захожу в квартиру, и, когда защелкиваю дверной замок, чувствую себя в относительной безопасности.

Все началось пару недель назад, когда впервые почувствовала на себе взгляд. Потом несколько раз замечала движение, когда оборачивалась. Однако, всё списала бы на стресс перед сессией, если бы в соцсетях не появилась новость о нескольких случаях нападения на девушек. Как трубили из каждого утюга- в городе появился маньяк. «Тихий парень» — так его прозвали. Он караулил, насиловал и что-то вкалывал девушкам, после чего они не могли вспомнить его совсем: ни внешность, ни голос, ни даже место, в котором они были.