только напишу злобное письмо в фирму по производству женской косметики.

Библиотека у хозяйки дома была, если так можно выразиться, профессиональная. В Форин Офис она работала в русском отделе, а, значит, и литература была посвящена России и отношениям с Россией. Дмитрию Сергеевичу даже показалось, что профессионализм у Маши поглубже. Уж не ученый ли она? Надо спросить при случае.

Среди книг по внешней политике России монографии и статьи Романова находились на видном месте.

В конце встречи она попросит автограф, — определил он, — ведь намекала уже. А так ничего, хотя до его московской библиотеки ей далеко. Очень далеко.

Снисходительно подумал, что для бюрократа и женщины в целом достаточно.

Ненадолго в переводе на временные единицы системы а-ля Сазонова оказалось примерно с полчаса. Впрочем, с точки зрения приведения женщины в себя действительно короткий срок. В Москве у Дмитрия Сергеевича были знакомые (знакомки), тратящие на выход в булочную половину дня.

Она вышла, одетая в другую брючную пару. Романов еще раз с удовольствием обозрел неплохо сохранившиеся женские прелести для дамы, приближающейся к климаксу. Немного целлюлита, чуть-чуть лишних морщин, а вообще нормально. Есть на чем остановить взгляд мужчине.

Дмитрий Сергеевич оценил ее именно так. Мария Ивановна, Маша, уловила его оценку, улыбнулась:

— Что будете пить: чай, кофе, вермут, что-нибудь покрепче?

Дмитрий Сергеевич, поежился и попросил что-нибудь покрепче.

— В такую пору вермут как-то слабоват, — признался он.

— Вы не сильно промокли? — поинтересовалась она, — а то мой бывший муж оставил в квартире немного одежды. Я могла бы порыться там и найти халат или спортивный костюм.

— Нет, что вы, — отказался Дмитрий. — Основной удар приняло на себя пальто. А мне очень даже повезло.

— Пальто в электросушилке, — сообщила Мария Ивановна. — Утром получите сухое и теплое. Я сейчас совершу рейд на кухню. А вы пока возьмите ручку и надпишите свою книгу. Ведь не подписали еще? Ай-яй-яй!

Однако она шустрая девчонка. Не спросив, уже говорит об утреннем уходе. Соответственно, ночует он, видимо, здесь.

Он взял свою последнюю монографию, задумался. Написал нейтральное «Уважаемой Марии Ивановне». Но завершил автограф, как и был обязан — «Ваш Дмитрий Сергеевич».

«Уважаемая Мария Ивановна» появилась минут через пять, толкая перед собой столик и распространяя запах кофе.

— Я все же сварила кофе, — сообщила она, — иначе от коньяка вы быстро опьянеете и завтра на переговорах будете страдать похмельным недугом.

Дмитрий был неприятно поражен. Практически незнакомый человек обвинял его в пьянстве.

Он сообщил о своем недовольстве хозяйке.

— Да ладно вам, — произнесла она с иронией, — а то вы не напивались ни разу перед важным мероприятием.

Дмитрий Сергеевич был непреклонен. Он встал в позу. Он надул щеки. Он даже выгнул бровь.

Напивался, не напивался, а все равно женщине, да еще не знакомой, не судить.

— Ну, пожалуйста, простите, — неожиданно жалобно попросила она. — Я нехорошая девочка, испорченная западной цивилизацией, феминизмом и одиночеством.

Романов еще раз убедился, что может произвести впечатление, если захочет. Он засмеялся, прекратил спектакль и принял большую рюмку или, скорее, небольшой фужер коньяку.

М-гм, однако наливает она. С верхом. Так действительно завтра почувствуешь себя с похмелья и будешь разносить перегарочный амбре.

Они выпили. Мария Ивановна выпила по-мужски рюмку до дна, взяла конфету и села на диван рядом с Дмитрием Сергеевичем.

В отличие от нее, Романов пил мелкими глотками, смакуя. Коньяк был хорош. И по вкусу и по ощущениям. Медленно растекаясь по жилам, он и грел, и создавал приятную эйфорию. Ему такой не по средствам. Хорошо они тут живут на загнивающем Западе.

— Здорово, — произнес он, ставя рюмку на столик.

— Коньяк тридцатилетней выдержки, — прокомментировала Мария Ивановна.

— Да? — удивился Романов, — что ж вы раньше не сказали. Я бы подольше посмаковал.

— Посмакуете еще.

Мария Ивановна сегодня не успела пообедать. А ужинала она всегда скудно. В ее годы заработать лишнюю складочку на животе всегда очень легко, а вот согнать ее почти не возможно. Не помогает ни диета, ни фитнес. Поэтому выпитый для храбрости коньяк ударил в голову. Она опьянела и была готова на все.

Дмитрий Романов понравился ей сразу. Статный слегка седоволосый мужчина старше ее на десяток лет, рассудительный и самостоятельный в суждениях. Без этой русской совковости вставать по любой команде под козырек. Будто вырос он не в России, а где-то… ну, где-то.

А когда она узнала, что это ТОТ САМЫЙ Романов и к тому же не женат, то поклялась, что из ее сетей просто так он не вырвется. Такой шанс в жизни бывает раз-два и упускать его может только круглая дура, каковой Мария Ивановна не была.

Он еще что-то говорил, сравнивая московскую погоду с лондонской и жалуясь, что московская стала такой же слякотной, а она положила голову на его плечо и стала ждать. Мужчина он или нет?

В реакции Дмитрию Сергеевичу не откажешь. Как и в том, что импотентом он не еще не стал, шагнув в возраст гладиаторов. Он все-таки досказал свою мысль о сходстве погод и только после этого, наклонил голову и страстно поцеловал.

Мария Ивановна задрожала и забыла об окружающем мире и своих обязанностях референта Форин Офис. А когда его мягкие, зовущие руки стали гладить ее грудь, легла на диван. Кажется, в ее сети попалась большая добыча.

— Дима, — настойчиво позвал его полузнакомый женский голос.

Дмитрий Сергеевич проснулся, открыл глаза, попытался вспомнить, где он находится. Лондон, гостиница… гостиница? Маша!

Он посмотрел на улыбающуюся, уже одетую в халатик женщину, скромно сидящую на краю кровати.

— Ты слишком далеко сидишь для любовницы, — сделал он ей замечание.

Маша засмеялась и села ближе.

— А ты уже вообразил себя любовником.

Дмитрий Сергеевич подумал, осторожно кашлянул, намекая на ночь.

— Ладно, так и быть, — великодушно сказала она и уже огорченно сказала: — Димочка, у тебя есть на все про все двадцать минут, после чего мы должны выехать. Пробки в Лондоне страшные, опоздаешь на переговоры. Что подумают и англичане, и русские коллеги!

Сообщение об опоздании заставило его встрепенуться. Действительно, насочиняют и тут и там. Он махнул Маше, чтобы та отвернулась, и торопливо принялся одеваться.

Маша, как примерная жена, приготовила омлет и заварила чай, чему Дмитрий Сергеевич откровенно удивился. Похоже, статус любовницы ее не очень-то устраивает. Желает большего.

Жениться? А готов ли он